Денис Хрусталёв: Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

В эти годы каждый русский властитель, да и каждый житель Руси был поставлен перед важнейшим выбором, выбором дальнейшего жизненного пути (как в бытовом отношении, так и в социально-психологическом). Фактически проблема заключалась в поиске того, что противопоставить подавляющей мощи монголов, силе их войск и администрации. Это мог быть компромисс, система договорных отношений, задабривания захватчиков и оттягивания времени. Это могла быть и другая сила: Западная Империя, папа Римский и/или государства, не охваченные вторжением (Литва, Швеция, Тевтонский орден, др.). Это могло быть бегство в географически отдаленные регионы и т. п. Каждый центр политической власти Руси решал эту задачу по-своему, используя комбинации из перечисленных вариантов и руководствуясь фантазией, обусловленной остротой момента. Результатом было размежевание, формально обозначаемое сейчас как «Восток-Запад». Можно сказать, что к середине 50-х гг. XIII в. оно предстало со всей очевидностью. Земли Галицко-Волынской Руси после короткого периода усиления и консолидации при Данииле Романовиче окончательно сориентировались на путь союза с западноевропейскими государствами и с усиливающейся Литвой — путь утраты титульной национальной и политической идентичности, растворения и смешения в инородной среде, результатом чего было создание новых национальных сообществ (белорусы, украинцы). Северо-Восток и Новгород предпочли путь замирения и сотрудничества с Ордой — путь рабской социально-политической зависимости, социально-психологической мутации под восточным влиянием, приведшей к формированию нации с «рабской психологией» и «имперским мышлением».

Такая общая картина, исключающая частные варианты и неожиданные рецидивы, предстает перед наблюдателем в качестве непосредственного результата нашествия хана Бату, его естественного следствия. При этом часто из поля зрения выпадают или берутся в скобки те примечательные и сложные социальные и политические процессы, которые шли в русских землях в течение первых 10–15 лет после появления монгольских войск на границе Рязанского княжества. А ведь именно в эти годы для большинства жителей и властителей Руси наступил тот «момент истины», когда они оказались на перекрестке магистральных путей своей дальнейшей судьбы, судьбы своих детей и внуков. Их выбор наиболее предпочтительного маршрута тогда предопределил многое в будущем. И именно коллизии указанных лет подводят нас к действительному «результату Батыева нашествия». Позднейшее развитие уже не было столь сложно проектируемым.

Это объясняет причины, по которым картина жизни русских земель в период после похода Бату-хана и до оформления в северо-восточных землях Руси «татаро-монгольского ига» очень важна при подготовке выверенного ответа на щепетильные и зачастую весьма насущные вопросы о возможных путях развития нашей страны как в предшествующие эпохи, так и в нынешнее время.

К XIII в. на Руси было известно до 13 крупных территориальных образований — земель, фактически представлявших собой суверенные государства [3] См.: Горский, 1992. С. 161. . Девять из них закрепились за определенными ветвями княжеского рода Рюриковичей: старейший представитель династической линии держал главный город, а остальная «братия» наделялась волостями внутри подконтрольной территории [4] Горский, 1996 (1). С. 6. . В четырех землях (Киев, Новгород, Псков, Переяславль Южный), где своей династии не сложилось, на главном столе чередовались князья различных ветвей Рюриковичей, отчего эти владения иногда обозначают как «общерусские» держания. К разряду общерусских могли попасть и земли, где династическая линия пресеклась (Галич); тогда претендовать на стол мог любой властитель — как русского, так и иноземного происхождения. Наследственное право и право старейшинства в этом случае практически никогда не соблюдались, а окончательное решение зависело как от военной мощи претендента, его харизмы, так и от воли жителей земли, то есть прежде всего главного города.