Денис Хрусталёв: Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Новгород

К «общерусским» столам относился и Новгород, где влияние купеческой верхушки и горожан на выбор князя длительное время не позволяли закрепиться той или иной династии [45] Об отношениях князя с новгородцами см.: Янин, 2003. С. 136–138. . В начале XIII в. новгородцы то приглашали представителя династии Юрьевичей — Ярослава Всеволодовича Переяславского, то обращались к Ростиславичам — Мстиславу Мстиславичу Удалому (Удатному), а то признавали Ольговичей — Михаила Всеволодовича Черниговского. С четвертой попытки в Новгороде утвердился Ярослав Всеволодович, который 30 декабря 1230 г. «целова святую Богородицю на всех грамотах Ярославлих и на всей воли новгородчьскои»[46] НПЛ, 278. . С этого момента в городе княжат только его наследники. А в 1236 г., отправляясь на княжение в Киев, Ярослав без каких-либо опасений передал новгородский стол своему сыну Александру (в будущем — Невскому).

Аналогичная ситуация в отношениях с князьями складывалась и в Пскове, который вплоть до 1137 г. был новгородским пригородом. Обретя самостоятельность, город сохранял некоторые «элементы зависимости» от северорусской столицы, которая покровительствовала ему и нередко оказывала военную помощь [47] Горский, 1996 (1). С. 7. Многие современные исследователи настаивают на полной политической независимости Пскова в период после 1137 г. (Янин, 1992. С. 8–12; Валеров, 2004. С. 116–117). Однако очевидно, что в рассматриваемое нами время Псков действовал с оглядкой на своего «старшего брата». Полемику между В. А. Буровым и В. Л. Яниным о характере взаимоотношений Пскова и Новгорода см.: ОИ. 1993. № 6. С. 208–210. . В начале XIII в. Псков контролировали по преимуществу Ростиславичи: в 1216 г. — Владимир Мстиславич, а под 1232 г. упоминается его племянник Юрий [48] НПЛ, 55, 72, 281; Горский, 1996 (1). С. 22; Кучкин, 1987. С. 216. .

Таким образом, к началу 1230-х гг. сложилось четыре устойчивых династических объединения, охвативших своим влиянием все территории Руси. Это прежде всего Всеволодовичи (Юрьевичи) с Владимиро-Суздальским княжеством и тянущимися к нему Рязанью и Муромом. Верховной властью здесь обладал Юрий Всеволодович, брат которого, Ярослав, сохраняя за собой Переяславль Залесский, утвердился и в Новгороде. Последний, таким образом, имея номинальную самостоятельность, попал в орбиту влияния Суздальской династии. Другим центром была столица Ольговичей Чернигов с энергичным князем Михаилом Всеволодовичем, который часто и не без успеха демонстрировал свои претензии на «общерусские» столы. Так в 1220-е гг. он несколько раз владел Новгородом, а позднее подчинял своей власти и Галич и Киев. Возмужавший Даниил Романович с братом Васильком (Изяславичи — Романовичи) к 1230-м гг. уже прочно держали Волынь, пресекая любые попытки внешнего давления (Польша, Венгрия, Литва) и выказывая явные претензии на Галич. Ряд княжений в эти годы сохраняла династия Ростиславичей. Так, Владимир Рюрикович сидел в Киеве, а другие его родственники занимали столы в Смоленске, Полоцке и Пскове. Географически эти владения заполняли водораздел между зонами влияния Юрьевичей-Ольговичей и Изяславичей (Романовичей), а также зоны контактов с особенно агрессивными нерусскими соседями (Прибалтика, Литва, половцы). Подобное положение вынуждало Ростиславичей искать союзнических отношений с соседями, участвовать в частых военных предприятиях и находиться в центре практически всех конфликтов своего времени, которых, как мы увидим ниже, было немало.

Таким в самых общих чертах представляется внутриполитическое положение Русских земель к началу 1230-х годов, завершившихся трагедией монгольского вторжения.

Можно сказать, что после острых столкновений начала века к середине 1220-х гг. наступило временное затишье. Обострение наступило лишь после того, как в 1227 г. ушел из Галича, а в следующем году умер (в Торческе), непоседливый князь Мстислав Мстиславич Удатный (Удалой) [50] Рапов, 1977. С. 182. . Галицию он передал сыну венгерского короля Андрею, который оказался не только не плохим дипломатом, но и вполне способным администратором. За весь период княжения (почти 7 лет) Андрея не зафиксировано ни одного случая выступления против него внутри города или земли. Королевич умудрялся всегда находить общий язык с представителями городского патрициата и торговой верхушки.