Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

Таким образом, командование французской эскадры, не сумевшее за всю навигацию 1854 г. в Белом море одержать ни одной убедительной победы, в нарушение ранее данных официальных обещаний правительством Франции захватило безоружное торговое судно, представило его «законным призом», а бывших на нем шкипера и штурмана — военнопленными. Французские «судебные места», подтвердили потом «законность» происшедшего. В противном случае пришлось бы судить французских офицеров. А судить их, похоже, было за что.

В том же самом месте, у острова Сосновца, где 31 августа (12 сентября) была захвачена шхуна И. А. Дуракина, 2 (14) сентября того же 1854 г. некий французский военный бриг остановил норвежскую шхуну «Гобет». Вероятнее всего, это был тот самый бриг, который захватил «Двину». Шкипер норвежской шхуны Оле Гансен с возмущением рассказывал потом русским портовым властям в Архангельске, что французский офицер требовал от него 30 франков «за будто бы сделанные по его шхуне два выстрела» (имелись в виду, вероятно, предупредительные выстрелы, произведенные с брига, чтобы заставить норвежское торговое судно лечь в дрейф). Поскольку О. Гансен упорствовал и денег французам за потраченный ими порох давать не хотел, офицер брига приказал своим людям забрать у норвежцев единственную шлюпку, лишив их тем самым основного спасательного средства [652].

Нетрудно заметить, что захват русской шхуны и грабеж норвежской шхуны, произведенные французскими моряками у острова Сосновца с разрывом в один день, характеризуются единством стиля.

Можно с большой долей уверенности предположить, что к началу осени 1854 г. офицеры французской эскадры были всерьез озабочены тем, как встретят их на родине. В отличие от англичан, которым довелось поучаствовать в многочасовой перестрелке с защитниками Соловецкого монастыря, почти полностью сжечь «столицу русской Лапландии — город Колу», побывать в нескольких перестрелках с жителями прибрежных русских селений, активность французских моряков была еле заметной. Между тем, навигация на Белом море подходила к концу. За оставшиеся до отправления на родину дни нужно было либо попытаться добиться хотя бы символического успеха, либо его придумать Французы, видимо, решили остановиться на последнем, взяв в качестве примера для подражания захват англичанами шхуны «Волга».

С захвата «Волги» началась, а захватом «Двины» закончилась активность англо-французских военно-морских сил на Русском Севере в 1854 г.

Оба судна участвовали в российско-норвежской меновой торговле, не препятствовать которой официально обещали и английское, и французское правительства «Волга» шла в Норвегию, «Двина» из Норвегии возвращалась. Это подтверждали и документы, заверенные представителями норвежских властей, бывшие на каждом судне. Оба судна были захвачены под надуманными предлогами, вооружены пушками и уведены в качестве «призов».

Владельцы русских шхун, хотя и против своей воли, получили редкую возможность наблюдать за действиями экипажей английских и французских военных судов, будучи рядом с ними. Показания русских судовладельцев, данные ими по возвращении из плена, дополняют наши представления о противнике и его действиях в 1854 г.

Систематизированных данных обо всех морских судах россиян, пострадавших от действий англо-французских военно-морских сил на Русском Севере в годы Крымской войны до настоящего времени не опубликовано [653]. По предварительным оценкам, счет их идет на десятки (в настоящем очерке рассмотрены случаи захвата лишь двух судов, наиболее показательных). Окончательные выводы о масштабах ущерба, нанесенного русскому судоходству англичанами и французами в 1854 и 1855 гг. в Белом и Баренцевом морях, можно будет сделать, сопоставив данные российских и британских архивов. Такая работа ведется; результаты ее будут опубликованы в ближайшие годы.

Имущество православных монастырей, церквей и часовен, расположенных на протяженном побережье Белого моря, было потенциально легкой добычей для команд английской и французской эскадр. Особенно уязвимыми перед корабельной артиллерией и десантом неприятеля были те из них, которые располагались на островах. Архангельская военная администрация не имела ни времени, ни возможностей для организации их защиты.