Борис Модзалевский - Пушкин и его современники

На другой день — это было во вторник 17 ноября, — я поехал сперва к Дантесу. Он ссылался во всём на д’Аршиака. Наконец сказал: «Vous ne voulez donc pas comprendre que j’épouse Catherine. P. reprend ses provocations, mais je ne veux pas avoir l’air de me marier pour éviter un duel. D’ailleurs je ne veux pas qu’il soit prononcé un nom de femme dans tout cela. Voilà un an que le vieux (Heckeren) ne veut pas me permettre de me marier».

Я поехал к Пуш-у. Он был в ужасном порыве страсти. «Dantes est un misérable. Je lui ai dit hier jean-f., говорил он: Вот что. Поезжайте к Даршиаку и устройте с ним le matériel du duel. Как секунданту должен я вам сказать причину дуэли. В обществе говорят, что Д. ухаживает за моей женой. Иные говорят, что он ей нравится, другие, что нет. Всё равно — я не хочу, чтобы их имена были вместе. Получив письмо анонимное, я его вызвал. Гекерн просил отсрочки на две недели. Срок кончен, Даршиак был у меня. Ступайте к нему».

— Дантес, — сказал я, — не хочет, чтоб имена женщин в этом деле называли.

— Как! — закричал П. — А для чего же это всё? — И пошёл, и пошёл. — Не хотите быть моим секундантом? Я возьму другого.

Я поехал к Даршиаку. Он показал мне всю переписку. Вызов Пушкина, потом отзыв его — qu’ayant appris par le bruit public que M. Dantes voulait épouser sa belle soeur il retirait la provocation. Даршиак требовал, чтоб вызов был уничтожен без причин. Я говорил, что на Пуш-а надо было глядеть как на больного, а потому можно несколько мелочей оставить в стороне. Даршиак говорил, что он всю ночь от этого дела не спал. Этот Даршиак — славный малый.

К 3-м часам мы съехались у Дантеса. После долгих переговоров написал я П-ну след. письмо.

«Ainsi que vous l’avez désiré je me suis arrangé pour le matériel du duel, qui aura lieu samedi — vendredi je n’ai pas le tems (это были именины отца) du côté de Pargolovo à 6 du matin, à 10 pas de distance. M. D’Archiac m’a ajouté confidentiellement que M. G. Heckeren était prêt à épouser votre belle-soeur, si vous reconnaissiez que dans cette affaire il s’est conduit en homme d’honneur. Il va sans dire que M. D’Archiac et moi nous sommes les garants de la parole de M. G. H. (Dantes). Je vous supplie au nom de votre famille d’accéder à cette proposition, que de mon côté je trouve entièrement avantageuse pour vous». Dantes хотел было прочесть письмо, но мы до того не допустили. Извозчик, которому я велел отвезти письмо туда на Мойку, откуда я приехал, — отвёз письмо к отцу моему. Мы ответа долго ждали. Наконец извозчик воротился и привёз записку от Пуш-а:

«Je prie ММ. les seconds de regarder la provocation comme non avenue, ayant appris par le bruit publique que M. G. H. voulait épouser ma belle soeur. Du reste je ne demande pas mieux que de reconnaître qu’il s’est conduit dans cette affaire en homme d’honneur», и т. д.

Dantes хотел прочесть письмо. Д’Аршиак сказал ему, что как он первого письма не читал, то он и ответа читать не должен. Свадьба решилась.

«Dittes à M. P. que je le remercie», — сказал Дантес. Я взял Даршиака в сани и повёз его к П-у. Он вышел из<-за?> стола в кабинет. Дар<���шиак> повторил слова Дант<���еса>. Я прибавил: «J’ai cru de mon côté pouvoir promettre que vous saluriez votre beau-frère dans le monde». — «Pour rien au monde, заметил П.: Il n’y aura rien de commun entre ces deux familles — du reste je ne demande pas mieux que de dire que dans cette affaire M. G. Heck. s’est conduit en homme d’honneur».

Вечером y Салтык<���ова> свадьба была объявлена.

П-н ей всё не верил — так что он со мной держал пари: я — тросточку, а он свои сочинения.

Однажды он сказал мне: «Vous êtes plutôt le second de Dantes que le mien. Cependant je dois vous lire cette lettre au vieux. С молодым я кончил — подавайте старика».

Тут он начал мне читать своё письмо к старику Гекерну. Я письма этого смертельно испугался и в тот же вечер рассказал его Жуковскому у Одоев<���ского>. На другой день у Кар<���амзиных> Жук<���овский> сказал мне, что письмо остановлено. Тем и кончается моё участие в этом деле. Я уехал в Москву.

21 апреля <1852 г. Петербург>

В дополнение к тому, что я тебе писал в прошлом письме, Павлуша, на счёт сочинений Пушкина, имею прибавить, что я решительно взял от Генерала [943] право их печатать за 5000 серебром, — и приступаю к нему на днях. — Проект распределения всех его стихотворений я пришлю тебе на будущей почте, дав его здесь просмотреть кому следует; он очень близко подходит к твоему, — ты увидишь. — Теперь я отыскиваю в его бумагах что-нибудь новое, что не было в печати. — Но теперь вот что самое главное — написать разбор его сочинений; положим, люди найдутся и сделают ето; но вить ето стоить будет больших денег; ето раз; потом у меня есть предположение не писать его биографии особо, а к стихотворениям каждого года сделать не большую выноску, в которой оговорить, где он был в течение такого-то года, куда уезжал и вообще всё, что делал. — Ети выноски также нужно мне поручать другому. — Всё сие сообразивши, я полагаю, почему тебе не приехать сюда на один месяц и всё что нужно написать и устроить; ето выгодно будет очень в денежном отношении, потому что сбережёт расходы на заказ его разбора и вообще дело ето довольно сурьёзное, за которое если приниматься, так нужно основательно. — Некрасов мне намекал, что у него есть едакой человек, какой-то Дурышкин или что-то в роде етого [944]; но при сём случае он сказал, что он возьмёт за все его около 1500 р. серебр. — Вопрос — зачем же ету сумму отваливать другому, когда ты можешь ето сделать. — А что тебе стоит подняться и доехать до Москвы; а оттуда сесть в брик; отсюда же ты можешь до Москвы доехать с Фединькой. — Уведомь обо всём етом поспешнее, а я с будущей почьтою с своей стороны уведомлю, в каком положении ето дело. — А также уведомлю и об денежном предположении на счёт етого оборота. — А теперь будь здоров.