Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Трудно понять, почему Москва так быстро и резко отложи­ла вопрос о заключении договора с Турцией, зная, что перего­воры с Англией и Францией были уже близки к завершению.

В тот же день 5 сентября советский посол в Турции офици­ально передал главе турецкого МИД Сараджоглу заявление со­ветского правительства. Согласно инструкциям из Москвы, посол начал активно муссировать тему о том, что Турция свое­временно не информировала Москву о своих переговорах с ан­гличанами и она ничего не знает ни о них, ни о содержании пе­реговоров с Францией. Он также подчеркнул, что в Москве известно об англо-турецкой и франко-турецкой декларациях, но декларации — это еще не пакты.

Посол в донесении в Москву, явно подыгрывая Молотову, обвинял Сараджоглу в том, что именно он повинен в несвое­временном информировании об англо-французских перегово­рах, что он англо- и франкофил, что в Турции есть немало дея­телей, которые осуждают намерения правительства слишком поспешно обмениваться декларациями с англичанами и фран­цузами вместо того, чтобы разговаривать с ними за одним сто­лом вместе с СССР 9.

И в этом, и в последующих донесениях посол рисовал турецкую политику в негативных тонах, создавая в Москве впечатление о ее враждебности Советскому Союзу. В данном случае линия Молотова и позиция посла явно совпадали, при­чем на этой ранней стадии не было ясно, в чем же состояла ре­альная цель советского правительства.

В те же дни (7 сентября) состоялась важная ключевая встре­ча советского посла с президентом Турции Исметом Иненю. Посол снова начал беседу с упреков турецкого правительства, которое не сочло нужным своевременно информировать СССР о своих переговорах с англичанами. Президент оспари­вал это утверждение, уверяя, что Турция была, есть и останется другом СССР. Затем он спросил, что думают в Советском Сою­зе о перспективе захвата Германией Румынии, Болгарии, Про­ливов и ее желания стать хозяином Европы. Отвечая, Теренть- ев ссылался на речи советских руководителей. Иненю интере­совала позиция СССР в случае, если Турция будет атакована в районе Проливов или со стороны Балкан. Главная его мысль за­ключалась в том, что Турция может найти общий язык с Совет­ским Союзом. Он настаивал на возможности Турции опреде­лять свою позицию в Средиземном море, не согласовывая ее с СССР, чего нельзя сказать о Балканах и Проливах.

Выводы советского посла об этой беседе состояли в следую­щем. Президент находится в растерянности и еще нет твердого решения турецкого правительства; оно боится германской и итальянской агрессии против Турции; президент несколько раз подчеркнул желание сотрудничества с СССР и хотел бы зая­вить о крепкой дружбе двух стран 10.

Действительно Англия и Франция сильно давили на турец­кое правительство, требуя подписания договора, а оно не хоте­ло раздражать своего могущественного соседа и стремилось найти какую-то формулу, устраивающую обе стороны. Этот факт подтверждается телеграммой французского посла в Анка­ре М. Массигли в Париж в тот же день 7 сентября. Он сообщал, что турецкий министр иностранных дел в срочном порядке ин­формировал послов Франции и Англии об упомянутой встрече советского посла с президентом страны. Массигли довольно точно и пространно писал об этой встрече, особенно обращая внимание на готовность СССР договориться о взаимной помо­щи в случае агрессии на Балканах, в зоне Проливов и в Черном море 11. У него сложилось впечатление, что президент и ми­нистр иностранных дел склоняются к тому, чтобы прояснить позицию СССР, но советские гарантии должны применяться во исполнение договоренности Турции с Англией и Францией. Посол выразил скептицизм относительно советской позиции, считая ее маневром в расчете на разрыв англо-франко-турец­ких связей. Он сообщил, что завтра встретится с президентом Республики, и просил держать все это в секрете 12.

9 сентября Сараджоглу передал срочное послание Молото- ву, в котором изложил реакцию турецкого руководства на позицию советского правительства. Согласившись с тем, что Советы и Турция остаются друзьями, министр высказал следу­ющие соображения: обе страны будут сотрудничать и оказы­вать помощь друг другу в случае агрессии европейских держав в районе Черного моря, включая Проливы, против Турции и СССР; то же относится и к району Балкан. Эти обязательства не имели бы силы, если бы они привели Турцию в состояние вооруженного конфликта с Англией и Францией, а также в слу­чае, если будет стоять вопрос об СССР. Сараджоглу выражал готовность немедленно приехать в Москву, чтобы конкретизи­ровать "соответствие взглядов" 13.