Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Итак, советское руководство, видимо, следовало линии — не обострять отношения с Германией и уходить от обсуждения общих проблем, предпочитая определяться по сугубо конкрет­ным вопросам, в том числе и экономическим. Москва находи­лась в сложной ситуации в связи с неудачным ходом войны с Финляндией и реакцией на нее в мире. Поэтому Сталин и Молотов сознательно переводили все вопросы в практическую плоскость, как бы не замечая раздражения германской сторо­ны. Очевидно, для Москвы было очень важно получить, хотя бы в небольшом количестве, образцы немецкого вооружения для переоснащения Красной Армии.

Судя по немецким документам, 13 января состоялась встре­ча Риббентропа с Гитлером, после которой министр направил Риттеру сообщение, касающееся экономических переговоров с Москвой 63. В списке, одобренном Гитлером, в листе "А" ука­заны поставки из Советского Союза: зерно, овощи, табак, нефть, хлопок, цветные металлы, магний, хром, никель, фосфа­ты, асбест и другие продукты на общую сумму в 490 млн марок. С добавлением поставок по кредитному соглашению общая сумма составляла 730 млн марок 64.

Что касается военных поставок из Германии, то в изложе­нии Риттера (со ссылкой на Риббентропа) фюреру было трудно принять решение. Очевидно, Гитлер не хотел этого в принципе. Но, как сказано в меморандуме Риттера, он все же решился, ис­ходя из всей ситуации и желая довести переговоры до конца, о чем распорядился передать лично Сталину. Риббентроп инст­руктировал Риттера сообщить Молотову, что "последние заяв­ления министра иностранных дел по вопросам военных поста­вок были ошибочными" 65.

Видимо, фюрер решил сделать шаг навстречу Сталину, сог­ласившись в принципе на военные поставки, даже дезавуиро­вав своего министра иностранных дел, но свел их к минимуму и в противовес советским требованиям растянул сроки на 1941 и даже на 1942 г. В вопросе о крейсере "Лютцов" он вообще вы­ступил за то, чтобы затянуть его решение до того момента, когда необходимость в этом отпадет, что звучало очень дву­смысленно. Одновременно им были повторены все требования о поставках так нужного для Германии зерна, нефти, цветных металлов и т.п.

В целом Гитлер не обострял ситуацию, шел вроде бы на­встречу Сталину, но на практике стремился провести линию на быстрое получение нужного из СССР и на затягивание воен­ных поставок России (к тому же в ограниченном количестве).

Перед окончанием переговоров выявилась еще одна труд­ность. В специальной телеграмме Риббентропу от 28 января Шнурре и Шуленбург сообщали о беспокойстве в Москве тем обстоятельством, что многие немецкие фирмы и компании не выполняют обязательств по кредитному соглашению от 19 ав­густа 1939 г. и что это может неблагоприятно отразиться и на заключительной фазе переговоров о предстоящем согла­шении 66.

29 января в Кремле состоялась встреча Сталина, Молотова, Микояна, Тевосяна и Бабарина с Шуленбургом, Риттером, Шнурре и Хильгером 67. На ней дискутировались те же острые вопросы, что и ранее, — о сроках немецких и советских поста­вок, о видах вооружений. Сталин предложил заключить два до­говора — на текущий и последующий год. Он указал на то, что будущие поставки будут осуществляться для "наших собствен­ных программ вооружений". В заключение Молотов и Микоян обратили внимание на трудности, существующие в Германии по реализации кредитного соглашения от 19 августа 1939 г. 68В итоге стороны опять не пришли к согласованному решению.

Очевидно, сложившаяся ситуация была обсуждена в Берлине. В планы Германии в тот момент явно не входило обострение отно­шений с Москвой, к тому же перспектива внедрения на советские рынки продовольствия и сырья казалась очень заманчивой.

Результатом обсуждения явилась телеграмма Риббентропа Шуленбургу от 3 февраля 1940 г. Констатировав, что русская позиция оказалась весьма мало связанной с духом сентябрь­ских соглашений, Риббентроп отметил, что идея двух догово­ров будет означать для Германии потерю русских поставок в 1940 г. и что теперь он надеется только на свое непосредствен­ное вмешательство. Министр просит посла передать устное личное послание Сталину, а в случае необходимости готов и на письменное послание.

Рассмотрев сущность разногласий — о сроках, о размерах поставок и о балансе при финансовых зачетах, Риббентроп об­ратился к политической стороне дела. По его словам, Совет­ский Союз должен рассматривать вопрос о таком балансе в более общем плане взаимоотношений между двумя правитель­ствами. Он напомнил, что советское правительство реализова­ло свое желание, касающееся бывшей польской территории и развития своих интересов в Балтийском регионе. Германские победы в Польше оправдывают желание Германии получить поддержку Советского Союза в войне Германии против Анг­лии и Франции, в том числе и в виде быстрых и широких поста­вок сырых материалов 69.