Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Через несколько дней Шуленбург сообщает Риттеру и Шнурре в Берлин о своем разговоре с Молотовым. "Если Гер­мания благосклонно встретит пожелания советской экономи­ческой делегации и будет достигнуто соглашение о поставках в СССР, то советское правительство, — заверил нарком, — будет готово согласиться оплатить за транзит в рейхсмарках. Это сможет покрыть весь германский транзит через СССР в торговле из Ирана, Афганистана, Дальнего Востока и из Румы­нии" 36. Молотов также сообщил о решении транспортировать морским путем в Германию "несколько миллионов тонн желез­ной руды с 35 — 40-процентным содержанием железа при усло­вии, что это будет сопровождаться ответными поставками. И, наконец, советское правительство готово начать экспорт зерна и нефтяных продуктов в Германию, чтобы показать свою доб­рую волю и в надежде, что поставки к нам также последуют в ближайшее время 37.

Во время пребывания в Берлине группы во главе с Тевося- ном возникло некоторое замешательство. Савченко отметил, что немецкие власти отказываются показывать советской деле­гации различные виды вооружений. По словам Риттера, речь шла о секретах, которые немцы не хотели раскрывать. Риттер написал об этом специальное послание Шуленбургу. Он просил сообщить Молотову, что русские в целом имели в Германии та­кие возможности, которые не предоставлялись до этого другим иностранцам. Они увидели не только все то, что уже имеется на вооружении немецкой армии, но также и то, что еще находит­ся в стадии разработок.

Как свидетельствует меморандум статс-секретаря Вайцзе- кера, фельдмаршал Геринг, адмирал Рэдер и генерал-полков­ник Кейтель (независимо друг от друга) говорили ему, что русская делегация хотела слишком много знать о немецких во­енных материалах. По словам Кейтеля, мнение фюрера было следующим: материалы, постоянно поставляемые в войска, мо­гут быть представлены русским; что из них подлежит продаже, мы будем решать сами, а образцы вооружения, находящиеся в стадии разработок или секретные, не должны показываться русским 38. Немецкий представитель заверял советские власти через Шуленбурга, что все проблемы будут решены, хотя и от­мечал завышенный характер их требований 39.

Прошло всего несколько дней, и Шуленбург телеграфирует в Берлин о "сильном" протесте советским официальным лицам в связи с вопросом об изменениях в линии железной дороги ме­жду Львовом и Перемышлем. Он жалуется на то, что замести­тель наркома Потемкин, не разобравшийся в деле, делает без­ответственные заявления. Изменений в железнодорожной ко­лее требуют и те в Германии, кто связан с импортом советской нефти 40.

Тем временем подходило к концу длительное пребывание в Германии делегации во главе с Тевосяном. Вернувшись в Моск­ву 29 ноября, Тевосян и Савченко представили на следующий день перечень советских заказов, которые предполагалось раз­местить в Германии. Он включал в себя военные материалы, машины и промышленные изделия. Политбюро ЦК ВКП(б) продолжало рассматривать и утверждать различные виды обо­рудования, которые Москва хотела бы закупать в Германии 41.

2 декабря список советских заказов был рассмотрен в гер­манском министерстве экономики. В меморандуме, составлен­ном Шнурре, отмечалось, что фюрер рассмотрел лист совет­ских заказов и согласился на их поставку в СССР 42. Оконча­тельное подписание соглашения по этому поводу должно было произойти на встрече между Риттером, Шнурре и Молотовым. Было решено, что если не удастся договориться с Молотовым, то необходимо встретиться со Сталиным 43.

8 декабря Риттер подготовил меморандум о торговле с Рос­сией, имея в виду, что поставки железного оборудования для России оцениваются примерно в 70 тыс. т в месяц (из общего количества в 185 тыс. т). Фельдмаршал Геринг одобрил этот расчет в специальном письме министру экономики 44. Судя по меморандуму, этот вопрос активно обсуждался в немецком ру­ководстве. Это решение фигурировало как решение Герин­га — Функа (министр экономики).

11 декабря Риббентроп встречался с советским послом А.А. Шкварцевым и в ходе беседы касался вопроса об экономи­ческих связях. Риббентроп настойчиво стремится провести мысль, что германское правительство делает все возможное, чтобы удовлетворить советские заказы на военные и прочие поставки, но нельзя забывать, что Германия ведет войну и не­которые из них просто нереальны. Германский министр выра­жал надежду на скорое заключение общего соглашения в Москве. Советский посол заверил Риббентропа, что вся инфор­мация, привезенная советской делегацией, будет держаться в секрете 45.