Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Сначала сценарий был похож на сентябрьские действия СССР, когда главным требованием Советского Союза было со­гласие Прибалтики на размещение там советских войск. И на этот раз в конце мая 1940 г. это требование было одним из клю­чевых. В качестве повода для резких заявлений в Москве выбрали информацию об исчезновении нескольких советских военнослужащих в Литве. Вообще она фигурировала в заявле­ниях СССР еще в начале мая. Но именно после 20 мая в Моск­ве не только вновь вернулись к этому вопросу, но и сделали его основным. Действия литовских властей квалифицировались как "похищение военнослужащих и как провокационные дей­ствия, чреватые самыми тяжелыми последствиями" 29. 30 мая в "Правде" появилось официальное сообщение ТАСС, состав­ленное в жесткой форме.

В Литве советские демарши вызвали серьезное беспокойст­во. В этой связи отметим мнение о ситуации в Каунасе латвий­ского посла в Литве. Он писал министру иностранных дел Мун- терсу в Ригу, что 25 мая Молотов вызвал литовского посла в Москве и представил ему два документа, в которых речь шла именно об исчезновении советских солдат. По словам латвий­ского дипломата, литовский министр Урбшис опасается, что Москва имеет более широкие цели. Он чувствует, что совет­ская акция может касаться и Латвии и Эстонии 30. Через два дня латвийский посол снова информировал Ригу, что в Каунас прибыл русский генерал А. Д. Лактионов, но он не имел контак­тов с литовскими властями.

Все это вызывало беспокойство в Каунасе. Правительство впало в депрессию. Никто не сомневается, что русские готовят что-то весьма неприятное и, возможно, выдвинут новые требо­вания 31.

Спустя несколько дней латвийский посол в Лондоне сооб­щал в Ригу, что состоялась обычная регулярная встреча балтий­ских послов, на которой литовский посол информировал о со­ветских требованиях, о вызове премьер-министра Литвы А. Меркиса в Москву. Эстонский посол заявил, что русские вы­двигают требования к Эстонии, в частности касающиеся арен­дуемой русскими военно-морской базы в Палдиске. Все бал­тийские дипломаты задавались вопросом, что все это могло бы означать. Они полагали, что применительно к Литве, может быть, речь идет об увеличении гарнизонов или создании специ­альной полиции, или все это вызвано страхом перед активно­стью Германии 32.

Перед отлетом в Москву 10 июня литовскому министру ино­странных дел Урбшису, по его словам, было неясно, чего дейст­вительно хотят в Москве 33. 11 июня латвийский министр ино­странных дел Мунтерс имел встречу в Риге с заместителем нар­кома обороны Лактионовым и советским послом Деревянским, на которой советский генерал осуждал инциденты в Литве. В це­лом вся беседа, как сказал Мунтерс, была живой и дружеской 34.

Главным объектом давления Москвы оставалась Литва, Латвии и Эстонии никаких требований пока не предъявлялось. Латвийский посол в Каунасе сообщил 11 июня, что на встрече с литовскими представителями в Москве советские официаль­ные лица впервые критически заговорили о военном сотрудни­честве трех стран в военной области, и в частности о подписа­нии Литвой военного соглашения с Латвией и Эстонией 35. Все это вместе взятое начало беспокоить уже не только власти Лит­вы, но также Риги и Таллина.

3 июня последовал приказ наркома обороны СССР, по кото­рому войска, размещенные в Прибалтике, переходили в непо­средственное подчинение заместителя наркома А.Д. Лактио­нова 36.

7 июня в Москву прибыл премьер-министр Литвы А. Мер- кис. В беседах с ним Молотов обвинил литовское правительст­во в нелояльном отношении к СССР, охарактеризовал Балтий­скую Антанту как военный союз, направленный против Совет­ского Союза. 11 июня в беседе с Молотовым принял участие и министр иностранных дел Литвы Ю. Урбшис, уже имевший опыт переговоров с советскими представителями в конце сен­тября—начале октября 1939 г.

На встречах с литовскими лидерами Молотов прежде всего потребовал принять меры против министра внутренних дел и начальника полиции Литвы. 14 июня он заявил о необходимо­сти изменения состава литовского правительства с тем, чтобы оно "честно выполняло бы договор о взаимопомощи" и согла­силось на пропуск на территорию Литвы дополнительных час­тей Красной Армии (имелось в виду еще 9—12 дивизий) 37. В тот же день требования, изложенные Молотовым, были оформле­ны как официальное заявление советского правительства.

Помимо вопроса о похищении советских военнослужащих в заявлении делался особый акцент на вступление Литвы в во­енный союз с Латвией и Эстонией. Это превратило так называ­емую Балтийскую Антанту в военный союз, направленный против Советского Союза, что является нарушением советско- литовского Договора о взаимопомощи 38.