Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Об изменениях в позиции Сталина могут служить следую­щие его слова: "Мы не хотим финской территории. Но Финлян­дия должна быть страной, дружеской по отношению к Совет­скому Союзу" 81.

В международном плане советские лидеры также сталкива­лись со все бблыними трудностями. Они сумели убедить прави­тельство Швеции, чтобы оно отказалось от помощи Финлян­дии, но в Москве были прекрасно осведомлены о симпатии и моральной поддержке Скандинавских стран по отношению к Финляндии.

Германия внешне отказалась от вмешательства в совет­ско-финский конфликт, но в Берлине явно не собирались оказывать какую-либо помощь СССР. Чем с бблыпими труд­ностями сталкивался Советский Союз в Финляндии и чем продолжительнее грозил продлиться советско-финский кон­фликт, тем слабее могла быть поддержка Германии, которая была единственной страной, не осудившей советскую акцию в Финляндии. Гитлер явно не хотел идти на помощь своему партнеру. То, что именно такой была его позиция, он заявил позднее Молотову во время его визита в Берлин в ноябре 1940 г.

В Москве понимали, что ни Англия, ни Франция не пойдут на серьезный военный конфликт с Советским Союзом, но Ста­лин при всей критике "британской политики" отдавал себе от­чет, что продолжение войны в Финляндии грозит Советскому Союзу полной изоляцией, что может сломаться вся идея о со­ветском нейтралитете и т.п. Кроме того, даже чисто символиче­ски в Москве не могли не считаться с планами посылки британ­ского и французского контингентов на помощь Финляндии и отправки французских добровольцев к южным границам СССР. Все это грозило ему оказаться вовлеченным в конфликт с англо-французским блоком, что было выгодно лишь Герма­нии и втягивало Советский Союз в европейскую войну. В Москве, хотя и не подавали вида, но, конечно, были уязвлены исключением СССР из Лиги Наций.

То, что решение Кремля о прекращении войны с Финлянди­ей не было просто тактическим решением, обусловленным во­енными неудачами в декабре 1939 — январе 1940 г., подтвер­ждается следующим фактом. Именно сразу же после начала успешного нового наступления Красной Армии и прорыва "ли­нии Маннергейма" Молотов сообщил в Хельсинки, что Москва готова к мирным переговорам.

В исторической литературе впоследствии, да и по сей день обсуждается вопрос о том, почему Сталин не продолжил насту­пления на финскую столицу и не оккупировал часть Финлян­дии. Были учтены все перечисленные факторы. Кроме того, ход войны и консолидация финского общества показали те слож­ности и то возможное длительное сопротивление, с которым мог бы столкнуться Советский Союз в случае продолжения кампании. Немаловажное значение имело и то, что советское руководство, приняв общее решение, хотело "успеть" осущест­вить его до возможного прибытия в Финляндию военных кон­тингентов из Англии и Франции.

Успешное наступление Красной Армии в первых числах ап­реля позволило советским лидерам "спасти лицо". В конечном итоге Москва вынудила финнов принять те требования, кото­рые выдвигала осенью 1939 г., добавив к ним передачу СССР двух крупных финских городов — Выборга (второго по величи­не в стране) и Сортавалы. Как писал один из историков, отказ Швеции прийти на помощь Финляндии стоил ей потери этих двух городов 82.

В своей совокупности все перечисленные факторы соста­вили основу для стратегического решения Москвы отказаться от идеи изменения финского общественного строя и ограни­читься реализацией прежних требований. В нашем распоряже­нии нет сведений и документов о совещаниях в Кремле, на ко­торых принимались решения по Финляндии. Поэтому мы не знаем, на каких требованиях могли остановиться в Москве еще до начала апрельского наступления Красной Армии. Во всяком случае ясно, что "добавленные советские требования" были, конечно, результатом военных успехов в апреле 1940 г.

Но в целом согласие Молотова на контакты с такими анти­советчиками, как Рюти и Таннер, еще до апрельского наступле­ния показывало, что общее стратегическое решение было при­нято Сталиным, видимо, в январе — феврале 1940 г. В то же вре­мя зондаж Молотова в Берлине в ноябре 1940 г. относительно того, что "финский вопрос" еще окончательно не решен, свиде­тельствовал, что в Москве еще не сняли полностью с повестки дня возможность вернуться к планам реализации положения Финляндии в сфере "советских интересов".

Война с Финляндией стоила СССР больших потерь. Соглас­но данным, уточненным в 1992 г., Красная Армия потеряла уби­тыми 71 214 человек, пропавшими без вести около 40 тыс. К этому следует добавить 188 671 раненого, 58 370 заболевших и 17 867 обмороженных 83. Потери финских войск составили 66 400 человек, из них 48 243 убитых, 4 тыс. пропавших без вес­ти и 43 557 раненых 84.