Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

По мере развертывания военных действий в Финляндии продолжались острые внутриполитические дискуссии. Мар­шал Маннергейм, критиковавший в конце ноября 1939 г. пра­вительство за недостаточное внимание к армии и написавший даже заявление об отставке, сразу же после начала войны был назначен главнокомандующим вооруженными силами Фин­ляндии и к своим прежним заслугам добавил образ "героя" финского сопротивления и успешной борьбы с войсками Крас­ной Армии в 1939 — 1940 гг.

Значительно усилились позиции В. Таннера, который стал министром иностранных дел и фактически главным лицом, ко­торое пыталось получить для Финляндии международную под­держку и который начал попытки возобновления контактов с Москвой. Сменился и финский премьер-министр, которым стал президент финляндского банка Рюти.

Именно эта тройка и осуществляла руководство Финлянди­ей в драматический для нее период. Вопреки расхожему мне­нию Москвы о постоянно враждебных действиях Таннера, он в то время реально пытался возобновить переговоры с Москвой.

Финское руководство действовало по нескольким направ­лениям. Прежде всего оно продолжало нажим на Швецию — главного своего союзника в Скандинавии. Таннер посещал Стокгольм и просил заверений шведского правительства в его готовности оказать помощь Финляндии и в прямом смысле, и в плане содействия в расширении международной поддержки. Особенно активными финно-шведские контакты были в янва­ре—феврале 1940 г. 68Но, несмотря на все старания Таннера, его шведские партнеры в итоге всех переговоров дали отрица­тельный ответ, сославшись на то, что ни шведский парламент, ни общественное мнение не поддерживают идею включения Швеции в конфликт. Соглашаясь на свою заинтересованность в укреплении Аландских островов, шведы заявляли, что ббль- шего, чем переговоры по этому поводу, они не могут себе поз­волить.

Чтобы получить хотя бы что-нибудь, Таннер просил шведов согласиться на пропуск через их территорию возможных воен­ных поставок и проезд военных из Англии и Франции. Но в ко­нечном счете и на это шведы ответили отказом. Они готовы были лишь взять на себя возможные посреднические усилия для достижения мира.

Помимо заботы о своем нейтралитете шведы опасались быть втянутыми не только в финские дела, но и в общеевропей­ский конфликт. К этому времени уже стало очевидным, что Германия усиливает внимание к Скандинавии, а Англия и Франция были бы не прочь создать в Норвегии и Дании проти­вовес Германии. Это создавало для шведов вероятность ока­заться вовлеченными в конфликт. Поэтому они были очень осторожны и к тому же не хотели ради Финляндии портить от­ношения с Советским Союзом, опасаясь возможных совмест­ных советско-германских действий в Скандинавском регионе.

Таннер даже не предпринимал усилий для контактов с Гер­манией, поскольку еще ранее немцы дали ясно понять, что они не будут вмешиваться в советско-финский конфликт еще и по­тому, что Финляндия находится в сфере советского влияния. Все же представители финской элиты предприняли одну по­пытку. Бывший президент Финляндии Свинхувуд, используя личные каналы, совершил частную поездку в Берлин и в Рим, где имел встречи с Гитлером и Муссолини и также просил о поддержке. Но в обеих столицах финский деятель получил твердый отказ.

Оставалась лишь надежда на Англию и Францию. В Лондо­не и в Париже общественность активно поддерживала Фин­ляндию, осудила советские бомбардировки финских городов и военные действия Красной Армии в целом. Особенно неблаго­приятное впечатление в Англии и Франции вызвало создание правительства О. Куусинена, ясно демонстрировавшее, что идеи и методы достижения мировой революции и стремление "советизировать" Европу не ушли из Кремля и продолжали служить инструментом политики советских лидеров. В то же время, оценивая позицию Великобритании, следует отметить ее двойственный характер. В общем плане финские события рассматривались британскими политиками в общеевропей­ском контексте и прежде всего в связи с войной. Для Лондона было ясно, что назревают германские акции против Норвегии и Дании, и в этих условиях для британской элиты и особенно военных было весьма соблазнительным, удовлетворяя требова­ния общественности, попытаться отправить военный контин­гент и технику в Финляндию через Норвегию, а может быть, через Швецию. Некоторые историки и обозреватели не без ос­нования полагают, что этот контингент мог бы "задержаться" в Норвегии, чтобы противодействовать германским акциям в Скандинавии.