Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Уже на этом этапе выявлялись слабости в состоянии совет­ских вооруженных сил. Как показало проходившее уже после войны совещание в Кремле в апреле 1940 г., военное руковод­ство имело весьма смутное представление о состоянии фин­ских вооруженных сил и степени укрепленности так называе­мой линии Маннергейма. Военные и разведывательные органы давали явно заниженные данные о способности финской ар­мии к вооруженному сопротивлению.

Обстановка самонадеянности и восхваления силы совет­ской страны распространялась и на ее вооруженные силы. Ста­лин и его соратники ориентировали советский народ и Крас­ную Армию на быстрые победы над армией столь маленькой страны, как Финляндия. Согласно воспоминаниям маршала артиллерии Н.Н. Воронова, в ноябре на одном из совещаний в Кремле обсуждалась предстоящая финская военная кампания с участием генерала Г.И. Кулика, Л.З. Мехлиса. На вопросы о том, как артиллерия готова к военным действиям, Воронов, в свою очередь, спросил: "Вы планируете наступление или обо­рону? Какими силами, в каком секторе? Как много времени Вы отводите на всю операцию?" Ответ, по словам Воронова, был моментальным: "10— 12 дней". Воронов сказал: "Я был бы рад, если бы все решилось в течение 2 или 3 месяцев". На что Кулик заявил: "Маршал Воронов, Вы должны основывать ваши расче­ты на том, что вся операция будет продолжаться 12 дней" 47.

И такие настроения, видимо, преобладали в Кремле. В сво­их мемуарах Н.С. Хрущев писал: "В России не планировали какое-либо финское сопротивление. Все, что мы должны бы­ли сделать — это чуть-чуть повысить голос, и финны должны были повиноваться. А если это не поможет, мы делаем один выстрел, и финны поднимают руки вверх и сдаются. Но фин­ны опровергли наши воинственные надежды. Мы вскоре по­няли, что мы были укушены гораздо больше, чем мы могли предполагать" 48.

Одновременно с военными мерами, передвижением и осна­щением войск в СССР началась пропагандистская кампания. В ее основе лежало убеждение в том, что вступление советских войск на финскую территорию будет приветствоваться "трудо­выми людьми и рядовыми солдатами" Финляндии, которые, следуя своим классовым интересам, выступят против "фин­ской буржуазии".

В дело вступал революционно-классовый фактор. "Опти­мизм" советского руководства усиливался и подогревался мно­гочисленными сообщениями из Финляндии о растущем недо­вольстве рабочих, крестьян и молодежи политикой своего пра­вительства. В Главном политуправлении Красной Армии были подготовлены обращения "К финским солдатам", "К трудя­щимся, крестьянам и интеллигенции Финляндии", цель которых состояла в том, чтобы усиливать раскол в финском обществе, изолируя правящие круги. Советское руководство продолжало жить иллюзиями о том, что большинство рабочих и крестьян капиталистических стран готово выступить против своих пра­вительств и поддержать мысль о смене буржуазного общест­венного строя. Идея осуществить кардинальные перемены в Финляндии, видимо, обсуждалась в Кремле с середины ноября 49.

Сначала на переговорах с финскими представителями Москва брала за образец свои действия в отношении Прибал­тики, приведшие к подписанию договоров о взаимопомощи. Теперь советские руководители были готовы опробовать в Финляндии вариант, связанный с изменениями общественного строя в стране.

Советское посольство продолжало направлять послания в Москву, в которых сообщало о положении в Финляндии, о на­строениях среди финской элиты и простого населения. 12 ноя­бря временный поверенный в делах СССР в Финляндии М.Г. Юданов направил в Наркоминдел подробную справку о положении в Финляндии. Прежде всего он подчеркивал, что правительство, военное командование и др. не желают никаких договоров с СССР и делают крайне недружественные заявле­ния в адрес Советского Союза. Главный вывод Юданова был сформулирован в словах — "у власти в Финляндии враждеб­ные силы". Они находятся в полном подчинении у Англии, раз­жигая среди финнов ненависть к советскому народу. Шовини­стическая и антисоветская кампания, превращение страны в военный лагерь "возымели свое действие не только на мелко­буржуазные круги, чиновничество, но и захватили в военный угар известную часть мелких служащих, крестьян и рабочих". Далее шла речь о военных мероприятиях правительства и настроениях в армии.

"По своему составу финская армия неоднородна. Четвертая часть состоит из шюцкористов, преданных эксплуататорским классам лиц, имеющих неплохую военную подготовку; осталь­ная часть финской армии состоит из резервистов — рабочих, крестьян и мелких служащих. Они в военном отношении слабо подготовлены, а с политической стороны представляют доволь­но опасную силу для финской буржуазии" (подчеркнуто мною. — А.Ч.). Среди резервистов растет большое недовольст­во, в частности их бесцельной задержкой на военной службе. Автор записки заключает, что в финской армии происходит разложение, финансовое положение в стране все более ухуд­шается 50.