Дмитрий Багалей - Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры

На Днестре мы видим пороги и отчасти те же плавни и острова; только Днестр образует еще более плодородную долину, нежели Днепр и Буг; долина днестровская составляет богатство края, представляя самую плодороднейшую почву для садов, виноградников и огородов, доставляя лес, камыш и всегда обеспеченный сенокос [19].

О притоках Буга и Днепра «Топографическое описание» области, доставшейся нам от турок в 1774 году, говорит следующее: «речек по сей земли, хотя по обширности ее и не весьма (много), однако довольно. Но все почти маловодны и к вершинам совсем в летнее время воды не имеют. По всем же, кроме Ингула и Ингульца, речкам переезды вброд вблизи самих устей есть; а которые при том болотисты и у тех на деле от устья как до семи верст и в самое разливающееся время реки Днепра переезжать можно… [20]. По Ингулу вверх суда с рыбою ходят, от устья до 40 верст, где уже более 4 футов глубины не имеет» [21].

Почва Новороссийского края должна быть названа, в общем, очень плодородной: чернозем преобладает и в Херсонской, и в Екатеринославской губернии, и толщина его колеблется между четырьмя вершками и полутора аршинами. Чернозем этот покрывает описанные нами речные долины и настоящие степи, и притом слой его тем толще, чем выше эти степи приподняты над уровнем моря; но так как степи понижаются к югу по мере приближения к Черному и Азовскому морям, то наиболее тонкий слой чернозема оказывается у самого побережья, возле лиманов. Очаковская область, т. е. часть Новороссийского края [22], лежавшая между Бугом и Днестром, по качеству почвы можете быть разделена на две части – северную и южную; первая отличается необыкновенным плодородием, а вторая, приморская, производит только тощую растительность; западная часть степи – днестровская – более изобилует водою, чем восточная (бугская); протекающие здесь реки могут быть разделены на три группы: одни никогда не пересыхали, другие пересыхали только отчасти, а третьи совсем; кроме речной воды жители пользовались еще колодцами и родниками [23]. Что касается речных долин, то там почва наносная – преимущественно илисто-песчаная, а иногда илисто-песчано-черноземная (по течению Днестра) – ив одном, и в другом случае довольно плодородная. Конечно, кроме черноземных пространств, есть также и песчаные, и солончаковые, и болотистые, совершенно неудобные для культуры; такова, например, Кинбурнская коса, или, как ее называли запорожцы, «прогнои», представляющая из себя настоящую Ливийскую пустыню и отличавшаяся таким же характером и в прежние времена, но существование бесплодного пространства не нарушает общего вывода о плодородии степей. Об этом плодородии свидетельствуют многие очевидцы старого времени, сообщающие данные о богатстве степной флоры. Послушаем, например, что говорит об этом Боплан: «По полям Замоканя (Самоткани), – говорит он, – особенно же по лощинам, встречаются целые леса вишневых деревьев, небольшие, но весьма частые, длиною иногда более полумили, а шириною от 200 до 300 шагов; летом вид их прелестен. Там же растет множество диких малорослых миндальных дерев с горькими плодами; но они не составляют лесочков, подобно вишням, коих вкусные плоды не уступают садовым» [24]. По течению реки Самары (притока Днепра), по словам Боплана, было большое обилие леса, который доставляли отсюда в Кодак [25]; один из островов у Стрельчего порога был покрыт диким виноградом [26], острова Хортица и Томаковка – лесом [27]. Князь Мышецкий сообщает нам список деревьев, кустарников и трав, растущих при Днепре: виноград, яблоки, груши, терн, барбарис, малина, вишни, ежевика. На днепровских островах – дикий чай, шалфей и другие аптечные травы, дуб, осокорь или осина, ивняк, гордовое и таволжное дерево; но все эти деревья для построек не годятся [28]. Автор «Топографического описания» говорит о части херсонских степей, прилегающих к Днепру и Бугу, таким образом: «Земля на сем округе, выключая около рек песчаные косы и кучугуры, каменные берега, вообще влажна сверху на два фута и более, черна, а ниже глинистой, желтоватой грунт имеет и вся к плодородию способна; но на высоких горах от жаров и трава скоро высыхает, следственно хлебопашество там производить нельзя, а только к тому балки и от рек низменные места, и пологость при балках гор способными остаются; да и траву, если на тех горах получать для покосу, то каждую осень выжигать неотменно принуждено [29]».

О флоре тот же автор говорит следующее: «лесов довольных нет, а по балкам местами растут яблони, груши, а более терновник, шиповник, хмель, виноград (весьма одичал, а потому весьма мелок, вкус кисловатый имеет и растет не во множестве), вишни, ивняк, осокорь, боярыня, гордина, и все изредка; на островах, что в гирлах, довольно ольхи, березы, лозняку или вербы, терну, но все мелкие; а по реке Аргамак ле или Громок лее несколько годного и в строение лесу есть… Травы водятся разные, а вообще в балках и около рек растет пырей, дягельник, чернобыльник, дикий лук, щавель, крапива, лебеда, цикорий, горчица; из цветов тюльпаны, васильки, ромашка, гвоздичка; по-над берегом лимана капуста заячья, спаржа, и в степях: ковыль, катран, бурьян, шалфей, мята; по горам много богородицкой травы и полыни, морковка дикая как пастернак, чебер, бедринец, а во множестве около Гарду по Бугу между каменьями артишок, а в реках, по Днепру водяные орехи, лапушник, изобильно тростнику и камышу, очерет называемого… грибов никаких, кроме шемпионов, не видно. Из ягод, кроме изредка, клубники и земляники, никаких нет» [30]. А вот весьма характерный отрывок из донесения правителя Екатеринославского наместничества Каховского об Очаковской области, приобретенной от турок: «в проезд мой, осматривал я оба берега Березанского, Тилигульского и Куяльницкого лиманов. Обозрев ныне все почитаемые мною нужнейшими места в новоприобретенных землях, приемлю смелость всем подданным донести Вашему императорскому величеству, что нашел я по всему пространству земли отменно тучные и плодородные: сие доказывается остатками развалин многочисленных бывших повсюду селений и различного рода лучшими травяными кормовыми растениями, коими покрыты не только все долины, но и плоские места, исключая берегов и отлогостей по реке Днепру. Весьма мало попадались мне солонцеватые и песчаные места; болотистых же не наезжал я, как только по берегам Буга и Днестра и по лиманам, кои покрыты камышом, пригодным для употребления вместо дров» [31].