Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Против этой версии говорит только характер Гесса. Кончать жизнь самоубийством в отместку директорам тюрьмы Шпандау, а уж тем более в отместку чернокожему американскому надзирателю, — это никак не соответствовало статусу и жизненной позиции ближайшего сподвижника Гитлера.

За сорок лет заключения в тюрьме Шпандау Гесс не только не раскаялся в совершенных им во времена нацистского режима преступлениях, но и продолжал считать себя «последним фюрером Германии». Ведь сам Гитлер назначил Гесса своим преемником, если что-то случится с Герингом. После смерти Геринга, находясь в Нюрнбергской тюрьме, Гесс, помня о своей великой миссии, пытался даже составить программу работы нового германского правительства и сформировать само правительство. Поэтому и уйти из жизни наци № 3 надо было соответствующим образом, как достойному преемнику Гитлера.

Вероятно, Гесс пришел к мысли о самоубийстве во время последнего нахождения в британском военном госпитале в марте 1987 года. Его состояние в эти дни было критическим. Гесс понял, что если он просто умрет в госпитале при очередном заболевании, он проиграет свою войну. Он будет просто заключенным, в отношении которого полностью исполнен приговор Нюрнбергского трибунала — пожизненное заключение. Страны-союзники будут радоваться, великая миссия тюрьмы Шпандау будет исполнена. Но Гесс не хотел давать победителям повод для радости, он хотел последний раз «продемонстрировать несломленную силу духа». Истинные нацисты сами принимают решение, когда им уходить из жизни. Если он уйдет из жизни сам, как сам фюрер Адольф Гитлер, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, руководитель пропаганды нацистской партии Йозеф Геббельс, официальный преемник фюрера и рейхсмаршал Герман Геринг, то он не только будет равный им, но и навсегда останется последним фюрером Германии.

За эту версию говорит поведение Гесса на всем протяжении тюремного заключения в Шпандау.

Против этой версии говорит подделка предсмертной записки. При таком развитии событий в предсмертной записке, скорее всего, говорилось бы примерно то же, что и в последнем слове Гесса на Нюрнбергском процессе: «Я не сломлен. Я не отрекаюсь. Я ни о чем не жалею». Обнародование такой записки дало бы толчок для новой волны выступлений неонацистов во всем мире, однако это вряд ли служит оправданием для ее подделки.

Весной — в начале лета 1987 года в западных средствах массовой информации развернулась масштабная кампания за освобождение Рудольфа Гесса. Подобные выступления бывали и ранее, но в этот раз основным поводом для подобных публикаций называлось якобы существующее желание руководства Советского Союза и лично М. С. Горбачева освободить Гесса. Анализ открытых на сегодняшний день советских документов показывает, что желания освободить Гесса из тюрьмы Шпандау никто из советских руководителей не высказывал, а вся информационная истерия являлась лишь следствием хорошо спланированной игры. Но о публикациях в СМИ, а также о положительной реакции на них значительной части граждан западных стран Рудольф Гесс был кем-то проинформирован. Скорее всего, информация шла от его сына Вольфа-Рюдигера через одного из западных надзирателей.

В самом начале июля 1987 года в Москве прошла встреча генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева и президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера. На этой беседе президент ФРГ в числе прочих поднял вопрос о возможности освобождения Рудольфа Гесса. Что дословно ответил Горбачев на вопрос Вайцзекера, даже сегодня выяснить не удается. Принял ли Вайцзеккер и члены его делегации слова советского лидера как однозначный отказ? Судя по всему, немецкая делегация восприняла ответ так, что еще не наступило время для обсуждения этого вопроса. Разговор руководителей двух стран был также доведен до Гесса. А он решил ускорить наступление этого времени и громко заявить о себе, устроив для этого инсценировку попытки самоубийства с обвинением дирекции тюрьмы в ненадлежащем обращении с заключенным. Для мирового сообщества это стало бы достойным поводом для нового информационного ажиотажа вокруг «ситуации в Шпандау».

За свои 46 лет тюремной жизни Рудольф Гесс четыре раза пытался покончить с собой. Правда, многие свидетели и специалисты, изучавшие жизнь Гесса, отмечают, что в каждом случае был некий элемент игры, сведение счетов с жизнью не выглядело по-настоящему. Он бросился в лестничный пролет, но высота была маленькая, и Гесс только сломал ногу. Он проткнул свою грудь ножом для хлеба, а на самом деле только оттянутую складку кожи. Гесс дважды резал себе запястье в Шпандау, но каждый раз рана была неглубокой, надзиратели успевали его обнаружить, а прибывшие врачи зашивали рану прямо в тюрьме.