Вадим Трепавлов - Степные империи Евразии - монголы и татары

Я умышленно привожу сведения о диархии Мункэ — Багу без комментариев относительно функций соправителя, потому что они четко изложены в армянских источниках о Сартаке — сыне и преемнике Бату на джучидской престоле.

Мункэ — Сартак , 1255. Киракос пишет: Мункэ «возвеличил его (Сартака. — В.Т. ) и воздал ему великие почести: передал ему власть отца его — командование всеми войсками, а также [владение] всеми покоренными им (Батыем. — В.Т. ) княжествами; затем, назначив его вторым [человеком государства] и дав право издавать указы как властелину, отпустил его восвояси» [457]. В летописи Себастаци говорится: Мункэ «почтил его (Сартака. — В.Т. ) и отдал ему власти отца, признав вторым правителем после себя» [458]. В «Истории Вардана»: «По повелению Мангу Хана к нему (Сартаку. — В.Т. ) перешли все владения отца его, даже с прибавлениями» [459]. Во всех этих источниках подтверждается статус западного хана; сначала таковым был Бату, теперь стал Сартак. Данный статус предусматривал: положение второго правителя после каана (лично Сартаком ничем не заслуженное, в отличие от отца); управление западной частью империи; командование тамошними вооруженными силами; право автономного законодательства. Вероятно, хан-Джучид мог издавать указы по любому вопросу внутренней жизни подвластных ему регионов, лишь бы они не противоречили ясе и распоряжениям столичной администрации.

Как известно, Сартак умер, едва успев воспользоваться этими прерогативами. В Сарае воцарился его дядя Берке.

Мункэ — Берке , 1255–1259. В эти годы начал складываться улус Хулагу в Иране и Месопотамии, в 1258 г. монголы захватили Багдад. Хулагу был родным братом Мункэ и именно им был поставлен во главе армий в Иране с присвоением титула ильхана. Однако с географической точки зрения будущее царство ильханов принадлежало к западной половине Монгольской державы и, следуя логике предыдущих событий и разобранных выше отношений, должно было подчиняться еще и Берке. На этот счет в источниках есть следующие данные. Рашид ад-Дин передает, что Берке «непрестанно слал гонцов к Хулагу-хану, проявляя свою власть. Оттого что Берке был старшим братом, Хулагу-хан терпел» [460]. Едва ли только пиететом перед старшим родственником объясняется такая покладистость Хулагу, ведь в источнике говорится о власти Джучида над ним, что дает основание считать монгольских правителей на Среднем Востоке подданными не только каана, но и золотоордынского хана. К той же мысли приводит и распределение аббасидских сокровищ после разгрома Багдада: часть их увезли в Каракорум, часть должна была отправиться на Волгу, остальное поступало в распоряжение Хулагу [461]. Значит, главенство Берке проявлялось в распоряжениях, передаваемых младшему Чингисиду, и в праве на долю трофеев. Но признавался ли сюзеренитет правителя Сарая в ильханских землях? По сообщению Джузджани, «в странах Аджама, Мавераннахра и Хорасана хутбу читают Барка-хану» [462]. А так как хутба (торжественное произнесение имени правителя в молитве) провозглашалась только в честь верховного государя, то ясно, что перечисленные Джузджани регионы (территории Чагатаидов и Хулагу) признавали таковым Берке. Причем такая хутба читалась в ильханском улусе и позже. По сообщению арабского историка XIV в. Ибн Халдуна, «Хулагу и те, кто был после него, считали себя наместниками царя Сарая, а когда утвердилась стопа Газана (т. е. с 1295 г. — В.Т. ), то он (Газан. — В.Т. ) прекратил [доставлять] то, что доставлялось им, посвятил себя зикру и хутбе, отчеканил монету со своим именем…» [463] А. Аль-Холи считает, будто еще до взятия Багдада у Берке с Хулагу началась вражда, поэтому последний никак не мог быть «наместником царя Сарая», и «высказывание Ибн Халдуна ничего не дает для понимания взаимоотношений между двумя татарскими государствами» [464]. Однако с учетом всех приведенных сведений представляется, что это высказывание как раз подтверждает формально-вассальный характер связи ильханов с Джучидами (формально — потому что Берке и Хулагу на самом деле стали смертельными врагами). И наконец, судя по словам Джузджани, Берке считался сюзереном не только своих и ильханских земель, но и чагатайского Мавераннахра.

Таким образом, в 50-е гг. XIII в. соправительство осуществлялось кааном и домом Джучи по линии Бату и Берке, и «до конца его (Батыя. — В.Т. ) жизни, а после смерти во времена Сартака и Улагчи [465] и большую часть времени Берке между домами Тулуй-хана и Бату был проторен путь единения и дружбы» [466].