Вадим Трепавлов - Степные империи Евразии - монголы и татары

Дженнаби излагает несколько похожую схему событий, правда, путая имена и приписывая своим героям чужие поступки. После гибели хана Кадыр-Берди бен Тохтамыша в бою с Эдиге сановники государства возвели на трон другого сына Тохтамыша — Кучук-Мухаммеда, который и расправился с Эдиге [945].

Очевидно, Кучук-Мухаммед был тесно связан с многолюдным и могущественным семейством мангытов-Едигеевичей. Известно, что сын Эдиге Нур-ад-Дин выдал дочь за будущего хана Тимура — отца Кучук-Мухаммеда [946]. Не она ли стала матерью последнего? И.Л. Измайлов даже предположил, что он воспитывался в семье Эдиге [947].

Марджани связывает начало правления Кучук-Мухаммеда с другим персонажем: «Как известно, Кечекмухаммад сел на престол при поддержке хана Белой орды Ядкара» [948]. Хан Ядгар действительно управлял частью Восточного Дешта. Но его номинальное царствование под патронажем мангытского беклербека Мусы пришлось приблизительно на 1457–1469 гг. [949], т. е. на самый конец жизни Кучук-Мухаммеда. Может быть, Ядгар способствовал возвышению царевича еще до своей интронизации? Во всяком случае деятельность и того и другого протекала в пределах Мангытского юрта или в непосредственной близости от него.

Восточные хронисты отмечают молодость Кучук-Мухаммеда во время его воцарения. Когда он подошел к Дону в 1438 г., венецианский консул Таны направил к татарскому принцу И. Барбаро с дарами и изъявлением покорности. Посланец предстал перед Кучук Мухаммедом, восседавшим, опираясь на плечо своего беклербека. Барбаро записал: «Царевичу было года 22, Новрузу — лет 25» [950].

Получается, что борьбу за власть Кучук-Мухаммед начал, едва выйдя из отроческого возраста. Полагаю, что толчком к активным действиям был переход на его сторону Науруза — беклербека Улуг-Мухаммеда. В соответствии со своим статусом Науруз командовал ордынской армией, значительную часть которой увлек за собой. Барбаро определенно пишет, что он ушел к «царевичу Кезимахмету» «с тем войском, которое захотело за ним следовать» [951].

Причины разрыва беклербека с Улуг-Мухаммедом не названы в источниках. Зато есть летописное указание о недовольстве этим ханом могущественного вельможи — ширинского бека Тегины. Выше упоминалась тяжба о великокняжеском ярлыке в 1432 г. между Василием Васильевичем и его дядей Юрием Дмитриевичем в ставке Улуг-Мухаммеда. Уверенный в своем всеохватном влиянии, Тегина твердо обещал Юрию разрешение спора в его пользу, но хан принял сторону московского князя. Оскорбленный «Ширинъ-Тегиня ста о томъ же противу царя и хоть отступити отъ него, понеже бо въ то время пришедъ бяше на Махметя Кичи-Ахметь царь» [952].

Однако этот конфликт не объясняет разрыв Науруза с ханом, хотя и демонстрирует наличие глубоких противоречий в Орде. М.Г. Сафаргалиев увидел причину разрыва в перекрытии доступа ордынцам к зимним пастбищам Крыма после появления там Саид-Ахмеда и Хаджи-Гирея [953].

14-летний «царь», надо полагать, двинулся на Сарай по наущению перебежчиков во главе с Наурузом. До того он обретался где-то на востоке или в Хаджи-Тархане — юрте своего деда Тимур-Кутлуга. Первые столкновения не принесли победы ни одной из сторон. В конце концов «Большой» и «Малый» Мухаммеды пришли к соглашению о разделе подвластных территорий. Первый оставлял за собой Поволжье, второму доставался Крым [954]. Очевидно, можно видеть здесь — и так увидел эту ситуацию О. Гайворонский — разграничение ханства по крыльям: один получил правое западное крыло от Дона до Дуная, второй — левое восточное от Дона до Каспия [955].

Окончательно противостояние разрешилось в 1438 г. Может быть, смена власти произошла бескровно. У Улуг-Мухаммеда не выдержали нервы от нарастающей опасности со стороны младшего родича, который все усиливался. Барбаро об исходе борьбы за трон написал: «Улумахамет… после того, как в пределы его владений пришел Кезимахумет, — видя, что не сможет ему сопротивляться, покинул орду и бежал вместе со своими сыновьями и другими своими людьми» [956]. Дальнейшая история скитаний Улуг-Мухаммеда подробно описана в историографии, и мы не будем на ней останавливаться. Укажем лишь, что в конце концов ему удалось закрепиться в Казани, и Среднее Поволжье, таким образом, уже не входило в состав Большой Орды.

О ее внутренней жизни при Кучук-Мухаммеде нет никаких сведений, за исключением летописного сообщения под 1440 г.: «Тоя же осени царь Махметъ Болина Орды убилъ болшаго своего князя Ордыньскаго Мансупа и много татар тогда избіено бысть в Орде» [957]. Речь ведется явно о каком-то мятеже, возглавлявшемся беклербеком. Мансуп — это, конечно, Мансур бен Эдиге. Но поскольку он был убит ханом Бараком за тринадцать-четырнадцать лет до этого, то можно полагать, что до летописца дошли вести о казни брата Мансура, «большего князя» Науруза, вступившего в конфликт с Кучук-Мухаммедом. Мы помним, как еще недавно этот бек с многочисленной вооруженной силой явился к молодому династу и сопровождал его в борьбе за власть. Возможно, со временем всевластие Науруза стало тяготить хана, и он решил избавиться от мангытского вельможи, а заодно и от «множества татар» — его сторонников.