Олег Соколов - Армия Наполеона

Однако, если офицеры-ординарцы выполняли всю адъютантскую работу, зачем при Императоре состояли еще и генералы, называвшиеся адъютантами? Не проще ли было бы назвать офицеров-ординарцев адъютантами и ограничиться этими менее дорогостоящими офицерами?

Как уже говорилось, офицеры-ординарцы выполняли значительную часть адъютантской работы, но не всю. Если на уровне корпусов для особо важных миссий маршалу вполне хватало двух-трех адъютантов в старших офицерских чинах, то на уровне вооруженных сил всего государства для исполнения чрезвычайно важных поручений требовались офицеры куда более высокого ранга, а именно дивизионные и бригадные генералы, из которых и состоял штат адъютантов Императора.

Это была блестящая плеяда молодых, талантливых, энергичных и отважных воинов, которым можно было дать самые трудные и опасные задания, но что было особенно важно - это были люди, которым Император особо доверял. Их присутствие в том или ином пункте обширной Империи или на театре военных действий было почти равнозначно присутствию там самого Императора.

Вот одна из инструкций, данных Наполеоном его адъютанту генералу Савари 29 марта 1807 г., в то время как французские войска под руководством маршала Лефевра осаждали Данциг: «Отправляйтесь в Данциг. Ваша миссия имеет три цели: первое - Вы должны доложить, что там реально происходит, после того как Вы все подробно увидите и проверите; второе - Вы должны помочь этому несчастному (sic!) маршалу Лефевру, который беспокоится и нервничает сверх всякой меры, а это, как Вы понимаете, ничего не дает. Я не могу снимать полки из войск, которые прикрывают осаду... Ему повсюду мерещится прибытие свежих русских войск; объясните ему, что их число никоим образом не уменьшилось перед моим фронтом... Нужно, наконец, чтобы он правильно обращался с войсками (союзников), которые находятся в его распоряжении. Нельзя их обескураживать своими шутками и сарказмами. В любом случае я ничего не могу дать ему взамен, а обескураживать людей -это не самый лучший способ извлечь из них пользу...» 35Как видно из этого отрывка, адъютант Императора не только должен дать подробный отчет о происходящем, но даже ободрить маршала, которого Наполеон, уставший от бесконечных сетований, с иронией назвал «несчастным».

А вот как описывает свою миссию перед началом кампании 1806 г. другой адъютант Императора генерал Рапп: «Наполеон побеседовал со мной и поручил незамедлительно отправиться в Страсбург, возглавить Страсбургский военный округ, организовать маршевые батальоны и эскадроны, направлять их по мере формирования на Майнц и выслать туда как можно больше артиллерии... Я должен был переписываться непосредственно с Наполеоном, употребляя для этого курьеров, телеграф (оптический), в общем, все, что доходит как можно быстрее. Я не должен был двинуть вперед и сотню человек, переместить пушку или ружье, не предупредив тотчас же его...» 36

Л.-Л. Буальи. Дюрок, герцог Фриульский (1772-1813). Исп. в 18071809 гг. Государственный Эрмитаж. Генерал Дюрок был адъютантом Императора и одним из его ближайших друзей. Ему поручались важные военно-дипломатические миссии. С 1805 г. обер-гофмейстер двора. Смертельно ранен ядром 22 мая 1813 г. под Герлицем.

Ф. Жерар. Битва при Аустерлице, 2 декабря 1805 г. © Рhоtо RMN. Одно из самых знаменитых полотен Наполеоновской эпохи. На грандиозной картине Жерара изображен момент, когда генерал Рапп (на белом коне, залитом кровью) докладывает Императору о результатах блистательной атаки гвардейской кавалерии.

Из этих двух примеров ясно, что в сферу обязанностей адъютантов Императора входили задачи, которые невозможно было бы поручить людям в невысоких офицерских чинах. Для выполнения подобных миссий требовались генералы, и не просто генералы, а энергичные и преданные. Не следует также забывать, что адъютанты Императора могли исполнять не только военные поручения, но и важнейшие дипломатические и политические задания. Так, уже не раз упомянутый нами Савари накануне Аустерлица был отправлен в лагерь союзников с целью завязать переговоры с Александром I; он же был назначен впоследствии, правда, на короткое время, дипломатическим представителем французской Империи в Петербурге; наконец, за несколько лет до этого на его плечи легла тяжелая ответственность за арест герцога Энгиенского на Баденской территории.