Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Тем не менее в вопросе о компенсации германским князьям Россия заняла весьма благожелательную позицию по отношению к Пруссии. Обсуждение этого вопроса официально началось в августе 1802 г. на сейме властителей немецких государств в Регенсбурге. Однако куда больше эти вопросы решались в приемной Талейрана и в кабинете царя в Зимнем дворце. Дело было безнадежно запутанным, ибо речь шла о перекраивании карт сотен «государств». Вкратце его суть такова: властители немецких земель, которые потеряли свои владения на левом берегу Рейна, должны были получить компенсацию за эту потерю на территории Германии. Но где взять землю и подданных для нищих и жадных царьков? Вопрос был решен очень просто — за все должна была заплатить церковь. На территории Германии было огромное количество земель, принадлежавших церкви: архиепископства, епископства, аббатства, при этом они были независимыми государствами. Некоторые из этих «государств» представляли собой монастырь и одну деревню, другие были обширными феодальными владениями. Вот этими землями, а также «вольными городами» и должны были быть компенсированы немецкие князья.

Можно себе представить, какие интриги и «политические» бури разгорелись вокруг этого вопроса. Ведь речь шла о богатых владениях и миллионах в звонкой монете! Для министра иностранных дел Талейрана это был поистине звездный час — ведь князья не только мешали ему работать своими глупыми просьбами, но и самые сметливые из них подтверждали эти просьбы вескими аргументами. Злые языки утверждали, что некоторые умудрялись умело «забыть» на столе блистательного, но алчного министра увесистые табакерки, наполненные золотом.

Благородный Александр, конечно, не интересовался вульгарными взятками. Зато он с каким-то неистовым усердием занялся урегулированием этого вопроса и погрузился в «лабиринт бестолковых мелочей германской конституции». Кажется, что германские дела занимали царя больше, чем что-либо другое в этот период времени. Здесь, в отличие от непробиваемых трудностей внутренней политики России, Александр чувствовал себя на коне, блистательно ориентируясь среди огромной толпы двоюродных братьев, дядей, племянников и шуринов.

Действительно, не стоит забывать, что связи по крови царя с русским народом были весьма относительными, зато с Германией были несомненными. Дед Александра I, Петр III, как известно, был урожденный герцог Голыптейн-Готторпский, его бабка — урожденная княжна Ангальт-Цербстская, мать — урожденная принцесса Вюртемберг- Штутгартская, в общем, царь был по крови русским только на 1/16. Это, конечно, не очень важно, можно родиться немцем, но быть русским патриотом. Однако матримониальные связи накладывали все же неизгладимый отпечаток на повадки Александра. Сам он, как известно, был женат на Луизе-Марии-Августе, принцессе Баден-Баденской (в замужестве приняла русское имя Елизавета Алексеевна). У Александра было трое братьев и шестеро сестер. Следующий по старшинству за Александром брат Константин был женат на принцессе Саксен-Заафельд-Кобургской, Николай женился на принцессе Прусской, дочери Фридриха-Вильгельма III, Михаил женился на Елене, принцессе Вюртембергской. Сестры (за исключением Ольги, умершей в возрасте 3 лет): Александра вышла замуж за Иосифа, эрцгерцога Австрийского, Елена — за Фридриха-Людвига Мекленбург- Шверинского, Мария — за Карла-Фридриха Саксен-Веймарского, Екатерина — первым браком за Георга-Петера Голыптейн-Готторп-Ольденбургского, а вторым — за Фридриха- Вильгельма Вюртембергского и, наконец, Анна выйдет замуж за Вильгельма II Нидерландского... Вот такая простая русская семья!

Конечно же, нельзя было обидеть родственников, особенно, как поймет любой читатель, не стоило обижать тещу, да и дядьям надо было оказать почтение. Следовательно, Баден и Вюртемберг оказались в особенном почете. Не была забыта и возлюбленная, и потому Россия настойчиво принялась защищать обделенную, несчастную, маленькую Пруссию... В этом дележе были нарушены основные принципы русской политики: сохранять в Германии достаточное количество противовесов крупным германским государствам. Нужно сказать, что и французские политики также обычно следовали этому принципу.

После длительного торга, который длился почти два года (до открытия сейма в Регенсбурге и во время его работы), удалось в итоге прийти к соглашению. Правда, оказалось, что некоторых мелких князей некуда было девать, но они не состояли в родственной связи с Александром. Да и к Талейрану, видимо, не смогли найти верный подход. И поэтому их судьба особенно никого не беспокоила, и уж меньше всего немецкий народ.