Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

* В русском уставе он называется «тихий шаг» и точно соответствует, как по скорости и технике, так и по его применению «обычному шагу» французской армии.

Наконец, добавим, что устав предусматривал и самый обычный человеческий шаг, который назывался «походным шагом» (pas de route). Как можно догадаться из его наименования, этот шаг использовался на марше. Скорость походного шага не была зафиксирована с такой же точностью, как для остальных (так как солдаты на марше шли не в ногу) и могла варьировать, начиная от 85—90 шагов в минуту. Солдаты, двигаясь по-походному, шли, как кому удобно, оружие также неслось произвольным образом, разрешалось разговаривать и петь.

Рекрута, который постиг правила маршировки, обучали заряжать, стрелять и выполнять прочие ружейные приемы: брать ружье «под курок», «держать вольно» и т.д. Наконец, солдат обучался примыкать штык и «брать на руку», то есть выставлять ружье со штыком прямо перед собой. Вероятно, современный читатель будет удивлен, но последним приемом исчерпывалась вся индивидуальная боевая подготовка рядового. Никаких уроков штыкового боя, а тем более каких-либо других видов единоборств с оружием или без оружия не давалось. Отметим, что во всех других армиях Европы: австрийской, русской, прусской, испанской дело обстояло точно так же.

Начало обучению рукопашному бою, гимнастическим приемам, физической подготовке солдата вообще будет положено в европейских армиях лишь во второй четверти XIX века, и Наполеоновская эпоха в этом смысле еще целиком принадлежит XVIII веку.

Для того чтобы понять, почему это было так, необходимо уяснить, что главным оружием пехоты, а также и кавалерии (см. ниже) являлись не ружья, штыки и сабли, а строй. В отсутствие мощного стрелкового оружия победу одерживал в конченом итоге тот, кто подходил к неприятелю максимально сплоченным. Каков бы ни был строй: будь то линия, ведущая залповый огонь, или колонна, идущая скорым шагом в штыки, — успех действий его определялся решительностью и слаженностью, а главное ощущением единства и чувством локтя товарища. Нечего и говорить, что кавалерийскую атаку мог уверенно встретить только плотно сомкнутый пехотный строй, ощетинившийся сталью штыков. Именно поэтому, несмотря на выделение стрелковых цепей, игравших отныне большую роль в ходе боя, базой и становым хребтом боевого порядка были сомкнутые построения.

Насколько была важна эта база, хорошо иллюстрирует эпизод из знаменитой битвы на Березине 28 ноября 1812 года. Вследствие сильно пересеченной местности генерал Сабанеев повел в атаку рассыпным строем две пехотные дивизии. Маршал Ней использовал ошибку русского генерала и, несмотря на то, что дело происходило в лесу, бросил в неожиданную контратаку кирасирские эскадроны. Результатом было то, что несколько сотен кавалеристов опрокинули две дивизии, захватили две тысячи пленных, а остатки войск Сабанеева кирасиры преследовали почти 4 км!

Подобный эпизод является лучшим доказательством того, насколько важно было, несмотря на потери от артиллерийского огня и огня от стрелковых цепей, сохранять главные силы в сомкнутых строях. Разумеется, потери от стрелкового оружия в колоннах и линиях были выше, чем в рассыпном строю, но в отсутствие опоры на сомкнутый строй поражение и разгром были гарантированы. Поэтому вся психология боя Наполеоновской эпохи строилась прежде всего на том, чтобы выработать у солдата привычку спокойно стоять во весь рост в сомкнутом строю. Офицеры стремились даже к тому, чтобы солдаты не наклонялись под ядрами и пулями. Это делалось не из пустого тщеславия, а потому что логика была очень простой: сначала солдат наклонится, потом он увернется, а потом убежит... Поэтому после каждого попадания ядра, вырывавшего из строя убитых и раненых, раздавалась команда: «Сомкнуть ряды!» Каждый должен был чувствовать локоть товарища, оставаться на глазах у офицера.

При сближении пехотных масс сомкнутые линии открывали огонь только с короткой дистанции (застрельщики, разумеется, вели бой и до и после). Огонь мог даваться залпом целого батальона или отдельными его частями (огнь по-полубатальонно, огнь повзводно).

Однако самым «любимым» методом огня французской пехоты был так называемый «огонь двумя шеренгами» (feu de deux rangs), при котором достигалась максимальная скорострельность. Для его начала командир батальона отдавал следующие команды:

Feu de deux rangs - Огонь двумя шеренгами

Bataillon - Батальон