Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

В результате под Ульмом была достигнута сокрушительная победа. Противник был поражен в самое чувствительное место. В некоторых других обстоятельствах одной такой победы было бы вполне достаточно.

Если бы во главе Подольской армии стоял иной человек, чем Кутузов, который хотя бы на одну десятую позаимствовал схоластических мудростей Макка, судьба русских войск была бы предрешена. Однако в лице Кутузова на поле стратегических действий Наполеон нашел достойного противника. Без сомнения, у видавшего виды русского полководца не было порыва и энергии его значительно более молодого противника. В области оперативных и тактических комбинаций ему также было бы трудно спорить с Наполеоном. Хотя солдаты любили Кутузова, он не обладал и той харизмой, которая была характерной чертой французского императора. Однако старого полководца отличал блестящий политический ум, тонкая проницательность и глубокое понимание стратегических проблем.

Отступление Кутузова от Браунау до Брюнна нужно признать поистине образцовым, конечно, не с точки зрения порядка на марше (его было почти невозможно соблюдать в тяжелейших переходах перед лицом предприимчивого, храброго и более многочисленного неприятеля), а с точки зрения того, что малейшая ошибка, допущенная русским полководцем, стала бы для его армии последней. Малейшая задержка, малейшие схоластические размышления в стиле Макка, малейшие колебания перед вопросом, что делать, оборонять или нет рубеж реки Энса, Вену и т.п., и его армия была бы окружена, разгромлена, раздавлена, взята в плен. Но Кутузов не допустил ни одного стратегического просчета, сумел нанести контрудар под Кремсом, выстоял даже тогда, когда не по его вине французская армия шла из Вены наперерез русским. Все это заслуживает, без сомнения, самой высокой оценки. При этом следует обратить внимание, что Кутузов в этой ситуации действовал совершенно самостоятельно. Ему никто не мешал, никто не вставлял палки в колеса, а если быть еще более точным, он просто сумел, сохраняя при этом дипломатические внешние формы, просто-напросто наплевать на все советы и указания свыше.

Однако подвиг Кутузова и его солдат остался без продолжения, что вполне очевидно. И это тоже вытекало из общего политического характера войны. Если Кутузов действовал, в конечном итоге, успешно (если можно назвать, конечно, успешным беспрерывное отступление), то это происходило из-за того, что он как бы временно абстрагировался от общих задач войны и думал только об одном — о сохранении своей армии.

Прибытие Александра к войскам не могло не вернуть боевые действия в рамки политических задач войны. Как уже отмечалось, решение Александра о немедленном наступлении связано далеко не только с влиянием придворных фанфаронов типа Долгорукого, не понимавших силы французской армии. Войска могли, конечно, отступать дальше, но какова была бы при этом судьба русско-австрийского союза, далеко не очевидно. После катастрофы под Ульмом, неудач в Италии и Тироле, потери Вены война опостылела подавляющему большинству австрийских солдат, офицеров и генералов. Нечего и говорить о мирном населении, страдавшем от пожаров, грабежей и насилий. В этой обстановке австрийский император в любой момент мог не выдержать и заключить мир. Тогда бы вся идея коалиции рассыпалась, как карточный домик.

Конечно, сказалась молодость царя, самоуверенность его адъютантов и «молодых друзей», умелые действия Наполеона по созданию видимости того, что Великая Армия ослабла, а он боится наступления союзников. И все же, пожалуй, в не меньшей, а может быть, и в большей мере на решения союзного командования повлияла политическая составляющая.

В Аустерлицком маневре император Наполеон опять проявил себя блистательным стратегом и поистине великим полководцем. Но, как и под Ульмом. величие Наполеона состояло не в том, что он якобы продумал все мельчайшие ходы до конца. Более того, его провидческий план, который историки обычно ему приписывают, появился уже задним числом. Однако гений полководца заключается не в том, чтобы нарисовать на карте стрелочку красным карандашом, даже если эта стрелочка нарисована в нужном месте. Наполеон сумел поистине инстинктивно чувствовать неприятеля, умело заставил его совершить преждевременное стратегическое наступление, верно рассчитал время контрудара, а самое главное, словно незримым духом пронизывал всю армию, заставлял каждого солдата и офицера верить: «Победа будет за нами! Что бы ни случилось, наш полководец заранее все продумал, все знает и всегда с нами». Это умение одухотворять армию, наполнить ее верой в то, что она сражается за правду и справедливость, вести себя так, чтобы каждый солдат был готов броситься в огонь ради своего императора — вот самый великий дар Наполеона.