Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

В общей сложности французские потери составляли, очевидно, около 2 500 — 3 000 человек убитыми, ранеными и пленными. Кроме того, в плен попал командир первой бригады дивизии Газана генерал Грендорж. Покинув ряды дивизии, он попытался с небольшой группой офицеров и солдат вырваться из окружения, переправившись на большой лодке через Дунай. Однако на лодке не было весел и ее прибило течением к столбам сожженного моста. Поручик Шкляревич из Апшеронского полка с несколькими солдатами подплыл на лодке к французам и захватил их в плен.

Позже генерал Грендорж будет предан военному суду за трусость. Он был единственным французским генералом, который подвергся суду по подобному обвинению за время всех войн Империи. Тем не менее поведение Грендоржа было, скорее всего, сиюминутной слабостью и объяснялось тем, что он был отрезан от своих в ходе беспорядочного ночного боя. Позже генерал Грендорж будет восстановлен в своей должности. В ходе своей карьеры он был ранен пять раз и геройски погибнет от смертельной раны в бое при Бусако 27 сентября 1810 года.

Кроме генерала Грендоржа русские захватили полковника 4-го драгунского Ватье, который вскоре будет обменен на захваченного в плен русского полковника. Французы потеряли также пять пушек и, что очень важно, русские захватили три знамени* (орла). Один из этих орлов принадлежал 4-му драгунскому полку, два других — 100-му или 103-му линейному — неизвестно.

* В 1805 г. каждый батальон французской пехоты и каждый эскадрон кавалерии имел свое знамя с навершием в виде бронзового орла. Поэтому во французских документах знамена и штандарты в то время назывались просто «орлами». Легкая пехота и легкая кавалерия не брала с собой орлов в поход. Таким образом, на поле боя под Дюренштейном в рядах дивизии Газана должно было быть 9 орлов: 3 орла в 100-м линейном, 3 орла в 103-м линейном и 3 орла в 4-м драгунском. Русские документы, говоря о трофеях, называют один из них «штандартом». Ясно, что речь идет о знамени своеобразной формы, принадлежавшем 4-му драгунскому полку. На самом деле это не штандарт, а так называемый «гидон» — знамя с полотнищем с двумя закругленными косицами. Подобные знаки не использовались в русской армии и поэтому, естественно, документы называют его по русской терминологии «штандартом».

Русские потери установить еще сложнее. Если сложить все данные рапортов, то получается 2 534 человека. Однако подполковник Гвоздев, указывая в своем рапорте количество убитых и пропавших без вести (267 человек), оставил пробел вместо цифры раненых рядовых. С учетом количества убитых количество раненых должно было быть весьма значительным. Полковые документы Нарвского полка говорят о том, что он потерял 150 человек убитыми и ранеными. а также 155 без вести пропавшими. Неизвестно, учтены ли потери этого полка в рапортах других генералов. По всей видимости, нет. Вероятно, что общее количество русских потерь приближалось к 3,5 тыс. человек. Среди погибших был и генерал Шмидт, автор глубокомысленной идеи обходного маневра.

Таким образом, в тактическом отношении Мортье не только сумел вырваться из окружения, но и нанес противнику чувствительный урон.

Днем 11 ноября император, находясь на пути из Мелька в Санкт-Пельтен. слышал грохот канонады, раздававшийся со стороны Дюренштейна. Французский главнокомандующий находился в страшном беспокойстве. Он прекрасно понимал, что, возможно, в те минуты, когда он слышит далекий гул орудий, на другом берегу Дуная погибает целый корпус Великой Армии.

«Зловещие слухи начали распространяться вечером, — написал в своих мемуарах офицер штаба императора капитан Тиар. — Ночью* император позвал меня и сказал: «Отправляйтесь в Маутерн. Я не знаю, что происходит на другой стороне Дуная. Постарайтесь раздобыть самые точные сведения. Переправьтесь через реку, если это будет возможно, и возвращайтесь рассказать мне, что там происходит как можно быстрее»» 43.

Капитан Тиар тотчас же отправился в Маутерн и первый свой рапорт написал в 18 часов 30 минут на основании визуального наблюдения боя на противоположном берегу и беседы с офицерами, спасшимися от окружения на лодке. Через некоторое время капитану удалось переправиться через Дунай и посмотреть своими глазами на то, что реально произошло. Тиар лично доложил императору об увиденном, очевидно, в первой половине дня 12 ноября. Император был так обеспокоен, что в ожидании рапорта Тиара послал разузнать о корпусе Мортье своего адъютанта генерала Лемаруа. Если верить мемуарам Тиара, он передал императору объективную картину произошедшего, сообщив, кстати. что было потеряно 5 пушек и 3 орла.