Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Серьезного боя в Дюренштейне быть не могло, так как здесь находилась от силы сотня-другая французских солдат. Однако звуки стрельбы, раздавшиеся в тылу, были сигналом того, что для дивизии Газана бой еще только начинался. Маршал Мортье поскакал галопом к своим батальонам и отдал немедленные распоряжения с целью отразить колонну Дохтурова. Маршал приказал батальону 100-го линейного полка и 4му драгунскому атаковать русские части, выходившие из Дюренштейна и разворачивающиеся в боевые порядки на равнине.

Впрочем, как и следовало ожидать, атака 4-го драгунского захлебнулась: на пересеченной местности, поражаемые со всех сторон пулями русских егерей и штыками гренадер, драгуны повернули вспять. Не более удачной была и атака пехоты. Мортье необходимо было срочно что-то делать. Ясно было, что войска Милорадовича не останутся в стороне и скоро они атакуют с противоположной стороны. Дивизия Газана, уже понесшая серьезные потери, была все-таки взята русскими в клещи.

Мортье собрал своих офицеров и спросил, что они предлагают. «Майор Анрио из 100го полка, который блистательно зарекомендовал себя во время боя в Лойбене, — рассказывает Таландье, — предложил встать во главе гренадер своего полка и двинуться на противника по дороге, идущей между двух каменных изгородей. По дороге можно было идти только колонной не шире, чем семь человек по фронту. Он (Анрио) предложил опрокинуть в штыки первые ряды неприятеля... и открывать огонь по русской колонне только в упор, добавив, что каждое отделение, дав залп, должно будет перепрыгнуть через стены, чтобы дать возможность выстрелить в упор следующему. Это предложение, высказанное уверенным тоном, понравилось маршалу, и он приказал тотчас же его исполнить» 31.

Стрелки часов показывали уже шестой час, и над полем боя сгущалась темнота, в которой то там, то сям можно было увидеть вспышки выстрелов. Эта темнота давала шанс французам. Маршал Мортье, генерал Газан и офицеры штаба встали между 1-ми 2-м батальонами 100-го полка, выстроившегося колоннами на дороге. Остальные пристроились позади.

* Два батальона 6-го егерского полка, гренадерский батальон Ярославского мушкетерского полка, три батальона Московского мушкетерского полка, один батальон Вятского мушкетерского полка.

** Согласно боевому расписанию при дивизии Газана состояло 12 орудий. Какая-то часть из них находилась на судах флотилии. Возможно, что кроме пушек Фавье были выгружены и другие орудия, о которых не упоминается во французских источниках.

Майор Анрио обратился к гренадерам. «Товарищи, — сказал он, — нас окружило 30 000 русских, а нас всего лишь 4 000. Но французы не считают врагов. Мы прорвемся. Гренадеры 100-го полка, вам принадлежит честь идти первыми в атаку. Помните, что вы должны спасти французские знамена» 32. В ответ на слова командира солдаты уверенно прокричали: «Господин майор, мы гренадеры!»

Прежде чем начать атаку, Анрио приказал пушкам лейтенанта Фавье расстрелять свои последние боеприпасы. Прогремело шесть выстрелов, и барабаны забили атаку. Колонна ринулась вперед по дороге...

В этот момент четыре батальона под личным командованием Дохтурова были развернуты в две линии на равнине в 500 метрах восточнее Дюренштей-на. Три батальона Уланиуса примыкали к их левому флангу. Уланиус докладывает, что он в этом «порядке и наступал, поражая неприятеля сильным ружейным огнем со всех сторон, к деревне Лоим*» 33.

Судя по всему, Мортье и Газану удалось собрать далеко не всех солдат. Многие, захваченные внезапным наступлением русских, приняли бой там, где они находились к этому моменту, ведя огонь из-за стен виноградников и садов. Именно поэтому русские генералы не могли видеть построение колонны 100-го линейного полка. Для них бой представлялся столкновением с рассеянным на широком фронте противником, которого они успешно теснили. Дохтуров сообщает в своем рапорте: «...неприятель весьма медленно ретировался... с наступлением вечерней темноты... он (неприятель), продолжая ружейную и пушечную из батарей своих сильную пальбу, не мог... первой линии, которая... наступая, действовала, сделать малейшего помешательства. Все три баталиона Московского мушкетерского полка, составлявшие первую линию, грудью шли вперед, исполняли во всей точности мои приказания...» 34.

Удар французской колонны пришелся почти что точно в центр линии русской пехоты. Как и предписывал Анрио, головное отделение в отчаянном порыве устремилось на русских, разрядив свои ружья прямо в упор. Завязалась бешеная штыковая схватка, где обе стороны сражались с беспримерной отвагой. Рассказы об этом жутком бое пестрят фантастическими подробностями. В частности, полковник Таландье сообщает, что страшная резня продолжалась три четверти часа и вся дорога была покрыта «трупами врагов». В истории Московского полка говорится, что схватка была столь кровопролитной, что «Дохтуров, чтобы прекратить эту бесполезную резню, приказал полковнику Сулиме очистить путь французам. Последние тогда отступили, провожаемые нашими выстрелами, оставив в руках гренадерского батальона Московского полка свое знамя, штандарт и массу пленных» 35.