Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Когда начало смеркаться, на поле боя появились 2-я и 3-я бригады дивизии Удино. Генерал Удино сразу повел свои батальоны вперед и снова сошелся в отчаянном бою с русскими полками. Рапорт начальника штаба Мюрата генерала Бельяра сообщает, что в этот момент «с обеих сторон был открыт смертоносный огонь почти что в упор. Пальба продолжалась около 20 минут» 44.

С русской стороны отличились артиллеристы Ермолова. «Я продолжал канонаду, — вспоминает он, — и между тем устроились к атаке гренадерские баталионы Апшеронского и Смоленского полков, и сам Милорадович повел их в штыки. Ободренные присутствием начальника, гренадеры ударили с решительностию...» 45

Что произошло дальше уже в полной темноте — сказать очень сложно... В рапорте Александру I Кутузов написал, что неприятель был прогнан «версты за 3». На основе этого рапорта составители большого биографического очерка «Фельдмаршал Кутузов» уверенно написали: «Милорадович три версты преследовал неприятеля» 46.

Нужно обладать поистине детской наивностью или абсолютной пристрастностью для того, чтобы буквально понимать все, что пишется для отчета начальству, причем далекому и не имеющему ни малейшей возможности, да и :желания проверить подлинность сообщения. В своем письме Милорадовичу Кутузов куда менее категоричен. Он пишет (по-французски, конечно): «Вам принадлежала слава завершить этот день решительно в нашу пользу. Многие (plusieurs) батальоны неприятеля были приведены в беспорядок и преследовались далеко» 47. Как видно, речь идет о «многих» и возможно даже о некоторых батальонах (французское слово «plusieurs» в зависимости от контекста может означать как «многие», так и «некоторые»). Сам Милорадович в своем рапорте ограничивается общей фразой: «...неприятель с уроном обращен в бегство» 48.

Наконец, свидетельство Ермолова, как известно, принявшего активное участие в этом бою, еще менее категорично. Он пишет: «...к вечеру все (французы) отступили, и мы провели ночь на поле сражения» 49. Здесь уже речь не идет о бегстве всех или части гренадер Удино, однако твердо утверждается, что русские остались на поле боя.

Нечего и говорить, что во французских рапортах говорится о том, что победа была полной, и поле боя осталось за французами. «Противник отступил в лес, перестрелка продолжалась до 9 часов вечера, и только ночь помешала нам продолжить наш победный путь» 50, — сообщается в журнале марша резервной кавалерии. Генерал Бельяр в своем отчете пишет почти то же самое: «Темнота помешала нам преследовать. Было уже около 10 часов. Дивизия Удино выставила свои посты прямо на поле сражения, на котором она и устроилась на бивак. Наши часовые находились на расстоянии пистолетного выстрела от неприятеля. Ночью вражеская армия отступила» 51. Ну и, наконец, Мюрат, как всегда в самой залихватской манере, докладывал императору: «Отряд, которым я имел честь командовать, сражался со всей русской армией под командованием самого Кутузова. Никогда еще не сражались с обеих сторон с таким упорством, но, наконец, русские были вынуждены уступить доблести гренадер под командованием Удино, которые ночевали на поле сражения, в то время как враг бежал в полном беспорядке...» 52

К счастью, наряду с бравурными рапортами заинтересованных лиц обеих сторон имеются и другие источники. К числу подобных свидетельств относится дневник Фантена дез Одоара, одного из офицеров гренадерской дивизии Удино. Эти записки были сделаны для себя, а не для широкой публики и уж тем более не для начальства. Они будут опубликованы лишь спустя почти сто лет после смерти автора. Вот что Фантен дез Одоар написал сразу после произошедших событий: «Только уже глубокой ночью завершился бой... если бы отступление неприятеля не было скрыто темнотой, его потери были бы больше. Печальный бивак на поле сражения закончил для нас этот день. Земля была покрыта снегом, холодный ветер дул среди елей и, несмотря на огромные бивачные огни, которые легко было развести в лесу, ночь показалась мне очень длинной и очень холодной. Поистине тяжел солдатский труд» 53.

Как видно из этого документа, гренадеры Удино остались к концу боя на поле сражения. По-видимому, войска обеих сторон отошли назад с поляны, на которой они сражались. Это подтверждается тем, что во французских источниках упоминается о деревне Цайлерн, поблизости от которой и был разбит бивак. Эта деревня находится примерно в километре к северу от дороги прямо на опушке леса, т.е. на месте французского левого фланга. Французские аванпосты стояли ночью непосредственно на месте боя («на расстоянии пистолетного выстрела от неприятеля»). Соответственно, войска Милорадовича сохранили за собой лес, спиной к которому они стояли в начале боя, и естественно, что русские передовые посты также остались прямо на месте схватки. Это дало возможность обеим сторонам заявить с «полным основанием», что они сохранили поле боя, а неприятель «бежал».