Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

Пошли.

Это действительно самая восточная окраина, куда туристы отродясь не забредали. Частный сектор, на улицах такая грязь, что ездить там надо исключительно на тракторе.

фото автора

Местные жители наперебой уверяют, что мы заблудились: «Нет там никакого монастыря, вы его прошли давно». Объясняем, что в том, что прошли, мы уже были, а теперь ищем именно этот загадочный Петровский монастырь. Пожимают плечами.

Наконец, тетушка на остановке: «Церковь, что ли? А вон — туда, и до конца».

В конце был щит с надписью: «Монастырь святого Петра Ордынского».

И тут ваш покорный слуга с размаху бьет себя кулаком в лоб и едва не пускается в пляс: «Точно!!! Он же в Ростове жил! Как я, балда, забыл про это?».

Дело в том, что история жизни Данияра (Даира Кайдагула), ставшего русским святым Петром Ордынским, мне прекрасно известна. История эта, мягко говоря, интересна, а если по-честному, то случай выдающийся.

Во-первых, это самый первый документированный случай татарского выезда в русские земли на постоянное место жительства, он произошел не позднее 1261 г. — XIII век, Русь только завоевана, пресловутое "иго" только началось.

Во-вторых, никогда до этого столь высокопоставленных «иммигрантов» у нас не было. Переехал не просто ордынский вельможа, а чингизид, правнук самого Потрясателя Вселенной Чингиз-хана. Началось все так.

Во время поездок в Орду ростовский епископом Кирилл сдружился не сдружился, а как-то сошелся с малолетним сыном брата всесильного хана Берке. Пацан, выросший в степи, жадно слушал рассказы о никогда не виданных городах, о красивых храмах с золотыми куполами, ну и естественно, о христианской вере, о которой епископ не мог не говорить. Слушал и проникался.

Однажды у Берке заболел сын, и вызванный в Орду Кирилл вылечил наследника. И, когда Кирилл уже собирался обратно, к нему подошел тот самый «отрок» и заявил, что он поедет с ним — желаю, мол, принять православие и жить в прекрасном городе Ростове.

Надо сказать, что епископ успеху своего миссионерства не обрадовался. Подвиг, конечно, велик, но не забывайте — пацан еще несовершеннолетний, и как посмотрит дядя на отъезд племянника — абсолютно непонятно. Епископа вполне могли обвинить в похищении и тогда — молись, урыс-шаман, своему урысскому богу.

В общем, « владыка же почти его и повеле ждати, бе бо размышляя о искании отрока ».

Здесь я немного отвлекусь, и напомню, что история Данияра-Петра нам известна большей частью по житийному списку, так называемой «Повести о Петре царевиче Ордынском». Но этот текст примечателен ничуть не меньше, чем сама история. Несмотря на все рассказы о чудесах, совершенных Петром (ну житийная литература, что вы хотите?), он невероятно правдив, и, очень похоже, рассказывает эту историю без всяких лакун, именно так, как было. Очень уж живые там люди — со всеми своими слабостями и недостатками, это, прямо скажу, большая редкость для текстов тех времен. Не верите мне — поверьте Ключевскому: « Легенда о царевиче, при всей живости и драматичности ее изложения в житии, остается довольно прозрачной и плохо закрывает действительные события, послужившие для ее основой ».

Но вернемся к нашему осторожному епископу. В итоге сговорились на том, что юный чингизид со своим двором поедет вроде как в путешествие, на экскурсию, « видети божницу русския земля », а там — посмотрим.

Царевич Данияр приехал, Ростов ему понравился, но местные власти все равно осторожничали. И тут умирает хан Берке. Полный переполох, борьба за власть между наследниками, «Орде мятущееся», и всем уже не до отъехавшего юноши — « искания отроку не бе ».

В Ростове успокоились, юного монгола, после долгих его просьб, наконец-то крестили и нарекли Петром. Так и появилось в Ростове татарское поселение. Юноша, несмотря на крещение, от степных привычек не отказался, « и царския своея не преставая утехы: бе выездя при езере ростовстем птицами ловя ».

Во время одной из таких соколиных охот вблизи озера Неро он ненароком уснул, и приснились ему святые апостолы Петр и Павел, которые повелели основать монастырь на том же месте « иде аз спах при езере ».

Юноша, как благочестивый христианин, решил наказ исполнить, но тут встало неожиданное препятствие — ростовский князь. Тот почему-то от этой идеи в восторг не пришел и начал откровенно вымогать мзду: « Всед на конь, и глумяся изрече Петру. Петре, владыко тобе церковь устроит, а яз места не дам, что сотвориши? ». Деньги у Петра, как и у всякого знатного чингизида, водились, и именно этим мешком с деньгами, и объясняет текст поведение князя: « Князь же яко виде мешца Петрова в епископьи, и помолча и помысли, колико отлучит от владыки и от святых апостол ».