Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Но что-то точно было.

Ничем другим невозможно объяснить невиданный взрыв творческой активности, эпохальные прорывы во всех видах искусств, всех этих Платонова и Олешу, Прокофьева и Шостаковича, Довженко и Эйзенштейна, Грекова, Филонова и Родченко, Багрицкого, Маяковского, Смелякова и легионы других.

Причем работало только в стране, это эфемерное нечто нельзя было унести с собой на подошвах сапог. Ничего и близко похожего не случилось в эмиграции, и только самые прозорливые и талантливые из ушедших давились тоской длинными вечерами оттого, что здесь — тлен, а жизнь — там.

И спивающийся в Харбине Арсений Несмелов — русский фашист, японский прислужник и поэт божьей милостью — рвал пером бумагу.

Практически одновременно с Прокофьевым еще один некрасивый русский поэт, знающий вкус крови не понаслышке, на последних крохах оставшегося внутри Этого писал другое стихотворение о своем товарище. Называлось оно "Вторая встреча":

1930

И в этом жалком "сам Ленин" поражения и безнадежности больше, чем в томах сочинений штатных обличителей-пропагандистов.

В детстве я, наверное, был антисемитом. И все из-за него.

Он меня всегда раздражал. Я просто обожал великолепный цикл рассказов Паустовского про кота-ворюгу, резиновую лодку и т. д. И только он все портил.

Я долго не мог понять — зачем Паустовский тусил с этим Фраерманом? Какой-то карикатурный еврей, и имя у него дурацкое — Рувим. Нет, я, конечно, знал, что он автор книжки "Дикая собака динго, или Повесть о первой любви", но это только усугубляло ситуацию. Нет, книгу я не читал, и не собирался. Какой уважающий себя мальчишка будет читать книгу с таким сопливым названием, если "Одиссея капитана Блада" в пятый раз не читана?

А Паустовский… Паустовский был крутой. Реально крутой писатель, я почему-то это еще ребенком понимал.

А уж когда вырос и узнал про три номинации на Нобелевскую премию, международную славу и Марлен Дитрих, публично вставшую на колени перед любимым писателем, я зауважал его еще больше.

А уж как я его зауважал, когда, поумнев, перечитал его книги… Паустовский не только многое видел и многое понял в этом мире — он был мудрым. А это очень редкое качество. Даже среди писателей.

Особенно среди писателей.

Примерно тогда же я понял и почему он тусил с Фраерманом.

А после недавнего рассказа о демонах Гражданской войны, решил рассказать и вам.

Меня всегда удивляло — почему про Великую Отечественную снимали пронзительные фильмы, на которых люди плакали, а Гражданская была каким-то развлекательным аттракционом. Про нее снимали большей частью всякие легковесно-развлекательные "истерны" вроде "Белого солнца пустыни" или "Неуловимых мстителей".