Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Впрочем, не только скупал, но и заказывал — как, например, скульптуру, изображающую его даму сердца и хранящуюся ныне в Государственном музее искусств Узбекистана.

Безумие страсти непрерывно нарастало, траты счастливого любовника постоянно росли, а потом…

Потом случился страшный скандал.

Факт пятый: Мать нашего героя обнаружила, что в окладе одной из ее икон в Мраморном дворце не хватает трех бриллиантов. Ситуацию усугубляло еще и то, что это была особо почитаемая в семье икона, которой император Николай I благословил их с мужем брак.

Вызвали полицию, и пропавшие бриллианты вскоре обнаружили в одном из ломбардов Петербурга.

А сдал их в ломбард… адъютант великого князя Евгений Петрович Варпаховский. Который запираться не стал, и честно признался, что бриллианты ему передал великий князь Николай Константинович. По некоторым данным, в этом преступлении принял участие еще и корнет Николай Герасимович Савин, в будущем — аферист международного уровня, едва не ставший царем Болгарии.

Так или иначе, но вскоре 24-летнего великого князя собственноручно "колол" шеф корпуса жандармов граф Шувалов.

Допрос продолжался три часа, на допросе присутствовал великий князь Константин Николаевич. По окончании потрясенный отец записал в своем дневнике:

«Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»

Судьбы первого и последнего Романова, запятнавшего себя уголовщиной, решало все семейство. Сначала предложили отдать арестованного в солдаты, на что резко возразил сам император Александр II, заявивший, что не даст позорить высокое звание русского солдата своим «ничтожным племянником». Потом предложили предать публичному суду и сослать на каторгу, но в итоге было принято решение с минимальными репутационными издержками.

Официально великий князь Николай Константинович объявлялся душевнобольным. Неофициально — имя Николая Константиновича изымалось из официальных бумаг, касающихся императорской фамилии, причитающееся ему наследство передавалось младшим братьям Константину и Дмитрию. Он также лишался всех званий и наград и вычеркивался из списков полка. Великий князь (титул — это единственное, что ему оставили) отправлялся в бессрочную ссылку, Петербург он больше не должен был увидеть никогда.

Ссылка эта продлится 44 года.

Факт шестой: За первые семь лет изгнания он сменил по меньшей мере десять мест жительства, нигде не останавливаясь надолго, причем мотало его по всей Империи — от Малороссии до Оренбурга, от Владимирской губернии до Крыма. О причинах этой непоседливости я расскажу в следующей главе — человек, устроивший князю эти метания по стране, достоин отдельного рассказа. Но все рано или поздно заканчивается, и, наконец, летом 1881 года он осел в Ташкенте, где и прожил с перерывами почти 4 десятилетия, всю оставшуюся жизнь. Скончался там же уже после революции, в январе 1918 года, и был похоронен у Иосифо-Георгиевского собора.

Факт седьмой: Несмотря на то, что судьба его пошла под откос из-за женщины, увлечения женским полом не оставил, скорее уж наоборот. Еще до Ташкента, во время проживания в Оренбурге, тайно обвенчался с дочерью местного полицмейстера Надеждой Александровной Дрейер.

Брак был немедленно аннулирован, обвенчавший их священник — лишен сана и права служить, но молодая жена не покинула мужа и уехала с ним в Ташкент гражданской женой. Узаконены их отношения были только при Александре III, когда дворянке Надежде Дрейер высочайше повелено именоваться впредь фамилиею «Искандер» . Она прожила с мужем всю жизнь, родила ему двух сыновей — Артемия и Александра Искандеров, пережила его на десять лет, и умерла в советском Ташкенте в 1929 году от укуса бешеной собаки. Вот ее фото на ташкентском базаре в конце 20-х годов:

Любовь к жене не помешала опальному великому князю купить в 1895 году у семиреченского казака Елисея Часовитина за 100 рублей его 16-летнюю дочь Дарью. Он много лет жил с ней как с женой (иногда появляясь в обществе с двумя женами одновременно), и она родила ему троих детей, так и оставшихся Часовитиными. Старшая дочь, тоже Дарья, некоторое время работала секретарем советской писательницы Мариэтты Шагинян.