Елена Галкина - Русский каганат. Без хазар и норманнов [litres]

Ведь концепции этнического превосходства одних народов над другими вытекают из предположения об определяющей роли биологических особенностей. Более того, расизм идеализирует как раз то, что порождает замедленность социального и культурного развития – обособленность. Совпадение расового и социального – свидетельство отсталости данного этноса, поскольку обособленность задерживает развитие. О совпадении расового, этнического и социального можно говорить на ранних этапах социогенеза, когда обособленность общностей была нормой в силу уровня развития производительных сил. Ю. В. Бромлеем было предложено выделять этносы в узком смысле (этникосы), в которые включаются все группы людей данной этнической принадлежности, и этносоциальные организмы – территориально-компактные и социально-политически организованные части этноса [3] Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1974. С. 32–35. . Первоначально, на заре социогенеза, этникос характеризуется прежде всего биологическими признаками. Таким образом, корректно говорить о совпадении начальных этапов образования рас, этно- и социогенеза.

Причем одним из основных признаков этнической общности является определенная форма социально-территориальной организации как основной формы человеческого бытия. Связь между этникосом и потестарно-политической структурой изначальна . Проявляется она, во-первых, через общественное производство, которое не может существовать вне социальных институтов. Таким образом, этникос (этнос в узком смысле) становится этносоциальным организмом. Во-вторых, через территориальную организацию, причем значение ее увеличивается при переходе к производящему хозяйству. Социальная структура в первобытном обществе может рассматриваться как структура власти в данном общественном организме. Потестарная организация обеспечивает регуляцию общества как самовоспроизводящейся системы. Таким образом, потестарная организация выступает как ядро консолидации первобытного этноса.

Одним из системообразующих факторов на ранних этапах его развития выступает язык. Членораздельная речь является результатом достижения определенного уровня социального и культурного развития, как инструмент обслуживания потребностей общества, аккумулирующих итоги трудовой деятельности. Таким образом, этносоциальная общность на ранних этапах должна совпадать с лингвистической. Можно говорить о диалектическом единстве социального и этнического лишь на ранних этапах становления человеческого общества, до начала разложения родовой общины. Тогда зачатки потестарной структуры уже несут в себе специфические признаки данного этноса.

После перехода к производящему хозяйству появляется тенденция к расширению этносоциального организма. Отдельные племена в результате разделительных и ассимиляционных процессов (связанных с переселениями и завоеваниями) нередко расширялись до масштабов, во много раз превосходящих размеры первоначальной общности. Основным объединяющим фактором для таких образований обычно выступает язык. По внутренней этносоциальной структуре они представляют собой «семьи племен».

В последнее время этнографами собран огромный материал, позволяющий представить сложность и противоречивость путей классообразования. Очевидно, что государство и право не могут возникнуть ранее разделения общества на классы. Но все эти формы не возникают одномоментно, им предшествуют предклассы, протогосударства, ранние формы эксплуатации. Внутренние противоречия часто приводили к гибели подобные образования.

Но не племя (как длительное время считалось) является исходным пунктом политогенеза. Племя существовало еще на начальном этапе политогенеза и состояло из родственных общин. Функции его выражены неярко. В эпоху раннего железа племена насчитывали десятки и сотни тысяч человек, объединенных этническим самосознанием (общность происхождения, языка/диалекта, мифологической традиции и религии). Согласно закону энтропии, по мере расселения членов коллектива, родственная солидарность убывает, тем более что существование племени связано по времени с разложением родовой общины. Племя существовало как аморфная сумма общин, и лишь экстраординарные обстоятельства могли превратить его в жесткую потестарную структуру. Племя в этом качестве появляется в Малой Азии, Центральной Азии, Южной Европе – т. е. там, где вступает в дело военный фактор. Развитие же общества шло в длительной, занимавшей многие тысячелетия борьбе кровнородственных и чисто социальных связей. В ранних государствах можно видеть самое причудливое переплетение тех и других.