Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Невзирая на некоторые художественные преувеличения, которые позволяет себе Бурр, сама представленная им позиция не содержит ничего принципиально невероятного. Еще в 1928 г. в работе «Языческий империализм» итальянский консервативный философ и знаток западного эзотеризма барон Юлиус Эвола (1898–1974) писал: «Во всех великих традиционных цивилизациях: от Китая до Греции, от Рима до нордических праплемен и далее до ацтеков и инков, везде аристократ характеризовался не тем простым обстоятельством, что у него были предки, а тем, что предки аристократа были божественными предками. Аристократы вели свой род от полубогов, т. е. от существ, реально причастных к трансцендентным формам жизни и основавших то, что в высшем смысле этого слова можно назвать Традицией; от существ, передавших своим потомкам обожествленную кровь и вместе с ней ритуалы, т. е. определенные операции, тайну которых хранили все аристократические семьи и которые служили для открытия перед потомками пути к духовному завоеванию, впервые совершенному этими предками, и для постепенной актуализации скрытых потенций».

Похожая коллизия изложена в работах английского египтолога и антрополога Маргарет Элис Мюррей. В 1915 г., вернувшись из Египта на лечение в родные пенаты, успешный египтолог Мюррей увлеклась историей колдовства и ведьмовских процессов. Итогом ее изысканий стали книги, которые произвели настоящий шок в академической среде и вызвали оживленную полемику: «Культ Ведьмы в Западной Европе» (1921), «Бог Ведьм» (1933), «Божественный король Англии» (1954). Мюррей утверждала, что «ведьмовство» в Средние века и эпоху Возрождения представляло собой остатки языческой религии, связанной с плодородием и уходящей своими корнями в период палеолита. Религия эта являлась намного более распространенной и организованной, нежели было принято считать среди историков, и продолжала успешно функционировать после номинального принятия христианства. Христианство было только официальной маской, принятой исходя из «политических соображений». Даже при желании официальные власти не имели реальной возможности подавить «колдовской культ», поскольку его обряды считались необходимыми для «благосостояния общества». По этой причине вплоть до Реформации существование древнего культа и его ритуалы тайно поощрялись самыми высокопоставленными лицами. Культ имел развитую организацию, которая охватывала все слои общества, включая королей, министров и даже христианских прелатов. Его адепты поклонялись «двуликому рогатому богу», которого можно отождествить с Янусом, или Дианусом, а также кельтским Цернунном. Впоследствии инквизиторы «в своем невежестве и фанатизме» смешивали это божество с Сатаной. Невзирая на то, что согласно реконструкции самой Мюррей этот культ сопровождался человеческими жертвоприношениями, она положительно воспринимала его характер, поскольку видела в нем «пример равноправия и освобождения женщины, раскрепощенную сексуальность и протест против угнетения официальной церковью».

Отдельного упоминания заслуживает совпадение некоторых построений Мюррей с утверждением Бурра о скрытом продолжении практики ритуальных человеческих жертвоприношений под видом официальной казни преступников. По мнению Мюррей, вплоть до XVIII в. представление о божественной власти монарха и его статусе живого олицетворения Бога на земле воспринималось в самом буквальном смысле. Это подразумевало, что в соответствии с практикой, существовавшей на протяжении многих столетий, король как воплощение божества должен быть принесен в жертву богу плодородия для блага своих подданных. Со временем этот обычай трансформировался, и функцию буквальной искупительной жертвы стал выполнять не сам правящий монарх, а избранный представитель из числа близких ему лиц: по крови, семейным связям, высокому положению в государстве. Такие жертвы, по мнению Мюррей, практиковались не только в Англии, но и в других странах Западной Европы. В Англии подобные искупительные жертвы осуществлялись в царствование каждого из монархов, по крайней мере, со времени Вильгельма Завоевателя, т. е. со второй половины XI и до начала XVII в., а может быть, и позднее. Первоначально жертва («заместитель») выбиралась по приказу короля. Впоследствии ритуальное жертвоприношение изображалось как результат законного разбирательства и вынесенного приговора: «Такие юридические убийства историкам было трудно объяснить, поскольку эти убийства являлись отрицанием всех принципов человеческого правосудия и христианской религии, которую, как предполагается, исповедовали и король, и судьи». Христианская церковь на протяжении долгого времени вынуждена была мириться и даже идти на компромисс с этим языческим обычаем, канонизируя некоторых лиц, ставших искупительными жертвами. Вместе с тем духовенство, обладая монополией на ведение летописей, старалось скрывать существование этого языческого культа.