Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Отсюда следует решающий вывод, что «Никола зимний», требующий человеческих жертв для озера, — прямой наследник архаичного «водяника», «Поддонного князя» или ящера, который «требует живой головы во сине-море».

Церковь святого Николая на Перыни и поставленная здесь же в 1221 г. каменная церковь Рождества Богородицы, содержащая прозрачный намек на скрытое преемство культа рожаниц, со всей очевидностью подтверждают, что архаические культы, связанные с наиболее важными персонажами языческого пантеона, продолжили видоизмененное существование в рамках христианской традиции.

Помимо былин о Садке, мотив жертвоприношения водному божеству отчетливо прослеживается в известном эпизоде принесения Стенькой Разиным в дар Волге плененной персидской княжны. Более завуалировано тот же самый мотив представлен в эпизоде с Ильей Муромцем, когда, отправляясь на богатырские подвиги, он опускает на прощание корочку хлеба в Оку: «за то, что кормила и поила его».

Вплоть до XX в. рыбаки, проплывающие мимо небольшого всхолмления между Ильменем и Волховом, бросали в воду деньги, как бы воскрешая древние жертвы «Поддонному царю». Отсюда, кстати, берет свое начало современный обычай бросать монеты в водоемы (реки, фонтаны и т. п.). Ярким примером сохранения такого обычая в современной Европе служит «Обряд обручения с морем» (итал. Sposalizio del Mare), который, согласно официальной версии, символизировал морское господство Венецианской республики.

По дошедшим до нас сведениям церемония «Обряда обручения с морем» была установлена после 1000 г., якобы в ознаменование завоевания Далмации дожем Пьетро II Орсеоло (961–1009), и привязывалась к Празднику Вознесения — дню, когда дож отправился в экспедицию.

Первоначально обряд состоял из обращения к морю. В молитве содержалась просьба, чтобы море было благосклонно к венецианцам. При этом дож и свита окроплялись святой водой, а оставшаяся вода выливалась в море. В XII веке произошло существенное видоизменение ритуала — вместо умиротворяющего и искупительного он становится свадебным. Опять-таки, по официальной версии, в 1177 г. папа Александр III (1105–1181) за услуги, предоставленные Венецией в борьбе против императора Фридриха Барбароссы, впервые обручил дожа и море. В процессе совершения обряда папа якобы снял кольцо с пальца дожа и предложил кинуть его в море. После этого каждый год дож бросал освященный золотой перстень в море, и словами «Desponsamus te, mare» («Мы женимся на Вас, Море») объявлял, что Венеция и море являются нераздельным целым.

Церемония начиналась на площади св. Марка, после чего дож на официальной церемониальной галере Бучинторо (венец. buzino d’oro — золотая барка) в составе торжественной процессии лодок двигался к форту Сан-Андреа вблизи острова Лидо, где бросал перстень в море. На обратном пути дож останавливался на церковную службу в церкви святого Николая Чудотворца, расположенной на острове Лидо (Chiesa di San Nicolo del Lido), известного в Средневековье как остров св. Николая. В этой форме церемониал соблюдался вплоть до упразднения Венецианской республики (а вместе с ней и титула дожа) в 1797 г., связанного с вторжением армии Наполеона Бонапарта.

С некоторыми изменениями «Обряд обручения с морем» исправно воспроизводится и в наши дни, а функцию отсутствующего дожа успешно замещает мэр Венеции. Проплывая от площади св. Марка до причала св. Николая, он кидает в воду золотое кольцо, после чего посещает мессу в церкви святого Николая на острове Лидо.

Французский археолог Саломон Рейнак (1858–1932) полагал, что корни этого некогда важнейшего ритуала Венецианской республики восходят к глубокой древности, и пытался обнаружить его аналоги в древнегреческой традиции. В действительности символизм этого древнейшего церемониала связан с мотивом жертвоприношения морскому чудовищу, соответствующему славянскому «Поддоному царю». Об этом красноречиво свидетельствует знаменитая гранитная колонна святого Теодора (св. Феодора Тирона), установленная в Венеции неподалеку от площади св. Марка. Ее капитель венчает мраморная скульптура, изображающая святого, стоящего на крокодилообразном ящере. На самом деле это только копия оригинальной статуи, которая хранится во Дворце дожей. Оригинал составлен из торса скульптуры неизвестного римского полководца II в. и головы статуи Понтийского царя Митридата, привезенной венецианцами из Константинополя. Правой рукой святой Теодор опирается на щит, нижняя заостренная часть которого упирается в тело чудовища, а левой рукой — на копье, направленное под небольшим углом острием вверх. Композиция этого сюжета совершенно не соответствует традиционному змееборческому канону, равно как и описанию драконоборческого (в классическом смысле) подвига святого Тирона, демонстрируя куда большее сходство с сюжетами пермского культового литья, на которых живой ящер изображается в подножии стоящих на нем антропоморфных фигур. Согласно местной легенде, ящер на колонне святого Теодора символизирует «морское могущество Венеции». Ровно то же самое официальное значение имеет и «Обряд обручения с морем».