Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Другими словами, согласно указанной традиции помимо потомства Адама и Евы на протяжении всей (допотопной и послепотопной) истории человечества существовала еще одна «гибридная» ветвь человеческого рода, происходящая от плотского союза Евы и эдемского змея. Эта традиция перекликается с древнейшим сказочно-мифологическим мотивом о происхождении героя-змееборца от самого истребляемого им чудовища и содержит важное представление о принципиальной возможности такого рода межвидовых союзов. Характерно, что именно в среде одного из племен кочевого народа кенитов (кени, кенеи, кенеяне), возводивших свое происхождение к Каину и вставших после исхода евреев из Египта во главе 12-ти колен Израиля, слившись с коленом Иуды, зародился яхвизм, от которого впоследствии «отпочковалась» христианская традиция. В таком контексте новый смысл приобретают известные слова Иисуса Христа, адресованные иудеям: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44); «вы от нижних, Я от вышних» (Ин. 8:23). Таким образом, Иисус недвусмысленно демонстрирует полемизирующим с ним иудеям свое знание внутренних (эзотерических) слоев ветхозаветной традиции.

В качестве своеобразной «вишенки на торте» представим вниманию читателя точку зрения немецкого ариософа и члена небезызвестного «Общества Туле» Ланца фон Либенфельса (1874–1954), изложенную в его книге «Теозоология, или Естественная история богов» (1904). Кстати, именно из этой работы один из первых современных популяризаторов теории палеоконтакта, уже упоминавшийся Эрих фон Дэникен позаимствовал свои антропологические экскурсы, начиная от звероподобных богов древности, смешения с животными, физической эксплуатации потомков этого смешения и заканчивая конкретными примерами.

Либенфельс в «Теозоологии» пишет, что эдемский змей являлся разновидностью динозавра, при этом он был разумным, говорящим и потому человекоподобным существом, стоящим выше Адама; следовательно, он одновременно являлся и «богоподобным или богоравным существом». Либенфельс отождествляет динозавров с «протобогами» или, согласно его терминологии, «божественно-животными (теозоологическими) существами», к которым он относит и самого ветхозаветного Иегову. Поколение богов, по его мнению, являлось наиболее ранней и высшей формой жизни (Theozoa). Ссылаясь на позицию известных американских ученых-палеонтологов Генри Фэрфилда Осборна (1857–1935) и Роя Чепмена Эндрюса (1884–1960), Либенфельс утверждает, что «двуногие формы динозавров, от которых лишь впоследствии произошли и отделились четвероногие, явились исходной формой прачеловека (Anthropozoa)». К числу вполне вещественных представителей «изначальной, древней фауны» Либенфельс относит также различные виды ангелов (серафимов, херувимов, архангелов, властей, сил, начал, господств и престолов).

Относительно серафимов смелое утверждение Либенфельса выглядит довольно правдоподобно. Сергей Петров в книге «Языческая религия евреев» указывает, что у Перво-Исайи слово сараф (послужившее основой для русского слова «серафим») дважды упоминается для обозначения крылатых змей, убивающих своим огненным ядом: «Не радуйся, вся земля Филистимская, что сокрушён жезл, который поражал тебя, ибо из корня змея выйдет аспид, а плод его — летучий сараф» (Ис. 14, 29); «Тяжесть на животных юга, в земле угнетения и тесноты, откуда львица и лев, аспид и летучий сараф» (Ис. 30, 6). Чарльз Оуэн в «Эссе о естественной истории змей» (1742) пишет: «Среди змей встречаются такие, которые снабжены крыльями. Геродот, видевший этих змей, говорит, что у них было большое сходство с теми, которых греки и латины называли гидрой. Их крылья составлены не из перьев, как у птиц, а скорее похожи на крылья летучих мышей. Они любят сладкие запахи и нередки на деревьях, производящих благовония. Такими были те огненные [т. е. жгущие своим ядом] змеи, которые произвели великое поражение в лагере Израиля… Медный Змей, которого Моисей вознес на шесте, наверняка был изображением летучего змея, Сарафа, это более чем очевидно». Еще раз в Книге пророка Исайи сарафы упоминаются в видении Яхве, восседающем на престоле в святая святых Иерусалимского храма (Ис. 6, 1–7). Несмотря на то, что в этом фрагменте они несколько очеловечены (имеют лица, руки и ноги), Петров не сомневается, что они являются теми же самыми «змееобразными существами, убивающими своим огненным ядом».