Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Вот пример с ответом Сталина на письмо П.Л. Капицы:

«Тов. Капица! Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного — думаю как-нибудь встретиться с Вами и побеседовать о них. Что касается книги Л. Гумилевского „Русские инженеры“, то она очень интересна и будет издана в скором времени».

Абсолютно точно. Книга «Русские инженеры» вскоре была издана. В конце 1953 года, уже после смерти Сталина ее успеют издать еще и вторым изданием.

А в нашем случае, как могло быть с письмом? Видимо, Сталин должен был написать в наркомат иностранных дел (Молотову) с просьбой оказать содействие Бунину, через советское посольство во Франции. Ответ же, Толстому, мог носить краткий характер, что письмо получено и будет принято положительное решение об оказании материальной помощи Бунину. В отношении его возвращения на родину, соответствующие организации возьмутся за решение этого вопроса, если Бунин напишет советскому послу во Франции заявление с соответствующей просьбой. Если бы письмо не носило такой доверительный характер, то Сталин мог, просто, дать указание секретариату подготовить надлежащий ответ адресату. Но, как мы видим, ничего сделано не было. Ни личного послания, ни ответа через секретариат Толстой не получил. Следовательно, Сталин, данное письмо не читал. Представленное письмо взято из архива писателя. Разумеется, можно выпустить в меня критическую стрелу, что все то, что приведено выше, еще ни о чем не говорит, что со Сталиным что-то случилось в эти дни? Но мое возражение будет таким: а есть хоть одно письмо вождю в период с 18 июня по 24 июня 1941 года включительно, чтобы он ответил адресату? Я выстроил свою гипотезу и для меня, даже маленький кирпичик, кладущийся в ее основание, будет укреплять позицию. Впрочем, покритиковать автора, желающие всегда найдутся. Но, давайте, подумаем. Началась война, и неужели, из известных людей, все как в рот воды набрали. Почему не захотели поделиться со Сталиным своими думами, как разбить врага? Или что? на почте мешки закончились, и не в чем стало переправлять письма вождю? Опять вопросы без ответов. Итак, понятно, что данный механизм обработки писем дал сбой.

Кроме того, несколько строк о самом авторе письма Сталину. Знает ли читатель, что в 1942 году « Указом Президиума Верховного была образована Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков с широкими полномочиями по сбору материалов»? Ее возглавил писатель Алексей Николаевич Толстой. Когда до краха гитлеровской Германии осталось всего ничего, 23 февраля 1945 года (обратите внимание на дату) он умер. Хочу заметить, что Алексей Николаевич присутствовал на раскопках Катынских захоронений в 1943 году, вместе с Николаем Ниловичем Бурденко. Кстати, уважаемый Главный хирург Красной Армии, ненамного пережил знаменитого писателя и умер 11 ноября 1946 года, как раз с окончанием Нюрнбергского процесса, где нам так и не дали возможность ярко осветить Катынскую проблему. Международный суд дал гитлеровским палачам возможность увильнуть в сторону от содеянного преступления. Кроме того, Бурденко являлся важным свидетелем по странной смерти генерала Ватутина, так как сам ставил диагноз по его ранению. Так что, ссылка на возраст Бурденко, может быть и не причем?

Что сказать в заключение данной главы? Как видите, довольно занятными оказались эти три дня в июне 1941 года.

Мы как-то оставили в покое Вячеслава Михайловича в связи с его выступление по радио, а надо снова подступиться к нему с расспросами о том, трагическом для нашей страны, дне. Очень хорошо это удавалось делать писателю-поэту Феликсу Чуеву. Чудесной души был человек — вечная ему память! Вот как он описывает свои разговоры с Молотовым именно по данной теме.

«… Много раз за семнадцать лет наших встреч разговор возвращался к 22 июня. В целом, со слов Молотова получилась такая картина.

Семнадцать лет Феликс Иванович „пытал“ твердокаменного Вячеслава Михайловича и вот, всего-то на пару страниц машинописного текста набралось воспоминаний. Можно понять и Вячеслава Михайловича: „ слово не воробей, вылетит — не поймаешь!“ Своих, из верхнего эшелона власти, не сдаст никогда. Ведь, рядом с ним его дети, внуки. А ну, как их, за дедовские откровения, от Кремлевской кормушки, да, по шее. Уж лучше жить по пословице: „ Слово серебро, а молчание — золото“» .