Ричард Пайпс - Русский консерватизм и его критики. [Исследование политической культуры]

Одним из проявлений представления о сотрудничестве между государством и обществом был созыв по всей Европе собраний с целью консультаций по таким особенно важным делам, как, например, налогообложение. Они представляли наследие народных собраний времен племенного строя, которые теперь из-за роста населения, приведшего к невозможности всеобщего участия в вынесении решений, трансформировались в представительные органы. Европейские короли управляли не аморфным населением, атомизированным и беспомощным, а обществом, составленным из «сословий» с определенными обязанностями и правами. Обычно это было духовенство, родовая знать и бюргеры. По традиции сословия рассматривались как неотъемлемая составляющая государства, и эта традиция придавала европейской цивилизации уникальность. Как правило, одобрение сословий требовалось при введении нового законодательства или установлении новых налогов.

Парламенты возникли в Средние века из-за желания королей обеспечить общественную поддержку законодательству и налогообложению. Короли созывали представителей, которые сначала назначались (так было во Франции), а позднее стали избираться. В течение XIII века в Англии закрепился принцип, по которому каждое графство посылало в парламент двух рыцарей, а каждый город или укрепленный населенный пункт — двух своих представителей. Нет свидетельств, что сам народ требовал их участия, потому что это было и дорого, и утомительно: получается, что больше они помогали королю, чем подданным.

К концу XII и в XIII веке представительные институты появились в Испании, Португалии, Сицилии, Священной Римской империи, Англии и Ирландии. В XIV они стали обычными для Франции, Голландии, Шотландии, многих областей Германии, Италии, а также Венгрии. В XV веке они возникли в Дании, Швеции и Польше [1] Myers A.R. Parliaments and Estates in Europe to 1789. London, 1975. P. 24. Это одна из немногих работ, в которой рассматривается важнейшая проблема развития представительных институтов в Европе. Точно так же, как собственность, которую западные историки принимают как само собой разумеющееся, они воспринимают и парламенты; в результате литература об этих институтах, которые во многих случаях определили своеобразие Запада, исключительно бедна. .

Средние века не знали «парламент» как постоянный институт: там были только «парламенты», созываемые по желанию короля, и, после того как они выполняли возложенную на них задачу, их распускали. Задач было две: утверждать главные политические решения и санкционировать экстраординарные налоговые изъятия. «Почти везде в западном христианском мире существовал принцип, в какой-то момент принятый правителями, что, кроме обычных доходов короля, никакие налоги не могут вводиться без согласия парламента» [28] Myers A.R. Parliaments and Estates in Europe to 1789. London, 1975. P. 29. . Последняя функция была существенной, потому что как раз благодаря контролю над королевским кошельком наиболее эффективный и сильный парламент, английский, в конце концов стал институтом представительной демократии.

В Англии парламент очень рано утвердил принцип, по которому король имел право на определенные доходы в дополнение к тем, что приносили его собственные владения, — доходы в виде ренты с наследуемого имущества, конфискаций и таможенных пошлин; любые другие дополнительные сборы требовали одобрения палаты общин. Во Франции, наоборот, полномочия королей по сбору налогов были очень широкими и неконтролируемыми: прямой («taille») и соляной («gabelle») налоги составляли основную часть королевских имущественных поступлений и феодальных пошлин, что делало монарха почти совершенно независимым от Генеральных штатов. Французские Штаты отличались разобщенностью и склочностью, а потому были не способны контролировать власть короля.

В других местах парламенты обладали реальной властью. Швеция, например, в 1347 году, во время правления короля Магнуса II Эриксона, приняла свод законов Ландслаг, где правление короля было названо «ограниченным и договорным». Власть короля подчинялась закону и традиции. Любое изменение в существующих законах, а не только новые налоги, требовало общественного одобрения [29] Upton A.F. Sweden // Absolutism in Seventeenth Century Europe… P. 104. .

Европейские политические традиции были дополнительно подкреплены двумя институтами: феодализмом и городскими коммунами.

Феодализм господствовал в большей части Западной Европы примерно в 1000–1300 годах. Это был период постоянных войн, и правительства были слишком слабы, чтобы гарантировать обществу адекватную защиту. Поэтому государственная власть дополнялась личными контрактами, посредством которых более сильные (лорды) обеспечивали безопасность слабым, а слабые (вассалы) платили за это лордам лояльностью. Такая договоренность, символизировавшаяся ритуалом коммендации, в ходе которого вассал протягивал руки к лорду, а тот брал их в свои, была взаимовыгодной: если лорд или вассал изменяли своему слову, контракт аннулировался. Обычно вассал получал от лорда землю в виде феодального поместья, которым он пользовался, пока выполнял свои феодальные обязательства, но на практике эта земля становилась наследственной [30] Holt /. C. Politics and Property in Early Medieval England // Past and Present. № 57 (1972). P. 7. . В период расцвета феодализма начался процесс дальнейшей феодализации, благодаря которому некоторые вассалы превратились в лордов со своими собственными вассалами. Таким образом сеть прочных, едва ли не личных связей создала структуру, со временем заменившую слабую государственную власть.