Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Так или иначе, движение 80‑х годов обусловило успех новой поэзии 90‑х, когда появилась группа «Бунгаккай», объединившая талантливых поэтов во главе с Китамура Тококу, когда о достоинствах европейской поэзии могли судить по таким сборникам переводов, как «Образы прошлого», составленному поэтами группы «Новые голоса», под редакцией уже признанного к тому времени писателя Мори Огай, и когда, наконец, появился сборник стихов новой формы «Молодые травы» (1897) Симадзаки Тосона, после выхода которого уже мало кто сомневался в возможностях поэзии нового стиля.

Но и к традиционным формам возвращается интерес, к танка и к хайку, которые ожили благодаря таланту их реформатора Масаока Сики (1867–1902). Правда, уже в 70‑е годы делались попытки обновить традиционные жанры, ибо хотя по старинному обычаю и проводились конкурсы при дворе на лучшие вака (японские песни), которым присуждалась императорская премия, но они не в состоянии были поддерживать жизнь поэзии. Сторонники же модернизации, было время, пренебрегали традиционной культурой, и даже литературный реформатор Цубоути Сёё сомневался в возможностях традиционной танка: «В древности люди и их чувства были проще, потому они и выражали свои переживания в тридцатиодносложной танке, мы же не можем выразить в нескольких словах все, что чувствуем».

Однако было бы странно думать, что японцы могли отказаться от своей вековой культуры, несмотря на увлечение новой поэзией и на такие, например, заявления автора «Сборника стихов новой формы» Тояма Тюдзан «Мысль, которую можно выразить в форме танки или сэнрю, может быть только краткой вспышкой — как искра фейерверка, как блеск падающей звезды». Вернулось понимание того, что это не так уж мало. В 1887 г. вышла работа Хагино Ёсики «Реформа вака», где он ратовал за обновление традиционных жанров за счет отказа от традиционного стиля «цветов, птиц, луны и ветра», от прежних эстетических приемов и застывших образов. И он был не одинок, с конца 80‑х годов начинается движение «за новую поэзию вака», которая выражала бы мысли и чувства людей новой эпохи.

Масаока Сики начал с хайку. В 1893 г. он публикует «Беседы о Басё», в 1895 г. — «О сущности хайкай», издает журнал «Хототогису» («Кукушка»), где печатаются такие известные поэты и писатели, как Такахама Кёси, Нацумэ Сосэки и, конечно, Масаока Сики. Он тщательно изучил законы хайку и дал свое толкование метода сясэй. Понятие «сясэй» заимствовано из теории живописи, где оно обозначало «зарисовки с натуры»; для Басё же всякая зарисовка с натуры есть проникновение в высший смысл вещей, через постижение потаенной красоты вещей постигать истину — путь к просветлению. Судзуки рассказывает, как появилось знаменитое стихотворение Басё «Старый пруд»:

С этого началась новая эра в хайку. До Басё они были игрой слов, не были связаны с жизнью. В статье В. Н. Марковой «Стихотворение Басё „Старый пруд“» приводятся рассуждения Масаоки Сики об этом стихотворении: «Поистине ни одно другое хокку не пользуется такой широкой известностью. Но если спросить, какой его смысл, хайдзин говорит: „Это тайна, словами этого не выразишь“. Современный ученый европейского склада дает следующее толкование: „Лягушка прыгнула в воду, возмутив спокойную гладь старого заглохшего пруда. Послышался внезапный всплеск. В стихотворении нет ни одного слова, которое прямо означало бы тишину, и все же оно с большой силой дает ощутить тишину весеннего дня. Мы понимаем, что вокруг царит пустынное безмолвие, вдали от стука колес и людского говора. В этом хокку нашел свое воплощение один из принципов риторики, который учит, что вовремя замолчать — значит усилить впечатление от сказанного». Я не знаю, есть ли в этом стихотворении тайна. Я не верю, что оно необъяснимо. Ученый европейского склада, пожалуй, довольно верно передает общий смысл этого стихотворения, но все же не объясняет его до конца». Очень характерное высказывание, с одной стороны, знатока хайку и Басё, с другой — знатока европейской культуры. Масаока Сики следует завещанному пути и одновременно ищет выхода в современность. Он как бы ведет внутренний спор с Басё, полагая, что сясэй должно увещевать, давать понимание жизни такой, какая она есть на сегодняшний день; вводит в поэзию бытовые сцены: