Борис Славин - Марксизм - испытание будущим

Однако остановимся более подробно на том, как Межуев интерпретирует своеобразие «Маркса как теоретика общества, истории и культуры». Так называется его очередная статья в книге. Прежде всего, он отмечает, что Маркс был «историком особого рода, претендующим на ее научное понимание, названное им материалистическим» 158 158 Там же. С. 56. . По словам Межуева, такое понимание противостоит как позитивистской историографии, занятой преимущественно сбором и описанием исторических фактов, так и идеалистической философии истории, сводившей историю к «так называемой истории культуры, которая целиком является историей религий и государств» 159 159 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 46. . Далее Межуев, обратившись к первоисточникам, раскрывает сущность материалистического понимания истории. В этой связи он приводит известное его определение из «Предисловия» к «Критике политической экономии», говорящее о том, что «способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще», что «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» 160 160 Там же. Т. 16. С. 6-7. . При этом Межуев поясняет, что, в отличие от Гегеля, который считал, что проблема неадекватности сознания бытию решается путем изменения сознания, Маркс, напротив, считал, что «нельзя изменить сознание людей, не меняя их бытия» 161 161 См.: Межуев В. М. Маркс против марксизма. С. 57. .

На первый взгляд, кажется, что сказанное говорит о том, что мы имеем дело с автором книги, скрупулезно относящимся к аутентичным взглядам Маркса. Однако данное заключение было бы поспешным. Интерпретируя Маркса, Межуев нередко собственные мысли приписывает основателю материалистического понимания истории. Так, он стремится убедить читателя, что процитированный выше тезис Маркса об определяющей роли общественного бытия имеет отношение не ко всей человеческой истории, а к определенному ее этапу - буржуазному обществу. Он пишет: «тем не менее, нельзя не обратить внимания на то, что данное положение формулируется Марксом применительно к анализу прежде всего «гражданского», или буржуазного общества, «анатомию которого» которого следует искать в политической экономии» 162 162 Там же. С. 58. . «Что же касается истории в целом, то, как станет Марксу ясно впоследствии, далеко не все в ней может быть выведено из экономического основания» 163 163 Там же. С. 58-59. .

Что можно сказать по этому поводу? Я думаю, что свой тезис об определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию Маркс все же относил ко всей истории, а не только к той части, которая связана с буржуазным обществом. Разумеется, ему всегда (а не только «впоследствии») было «ясно», что не «все» в обществе выводится из «экономического основания». Мало того, он смеялся над теми, кто подобный тезис пытался реализовать в своих статьях и выступлениях (Лафарг и др.). Это к ним относились его слова о том, что, если они считают себя марксистами, то в этом случае «ясно одно, что я не марксист»» 164 164 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 35. С. 324; Т. 37. С. 370. . Вместе с тем данные слова никак не опровергают его материалистического взгляда на историю. Напротив, этот взгляд он постоянно углублял, анализируя исторические формы собственности, раскрывая классовую подоплеку европейской политики XIX века, оценивая художественные произведения Шекспира, Гейне, Лассаля и др. В глубоких и ярких работах Маркса, посвященных гражданской войне во Франции, деятельности Луи Бонапарта и Бисмарка, анализу Парижской Коммуны, мы видим, как его диалектико-материалистический метод работает «на деле» применительно к конкретной истории и политике.

С моей точки зрения, Маркс всегда различал, с одной стороны, процесс возникновения общественного сознания из общественного бытия, надстройки из базиса, с другой - процесс обратного влияния надстроечных явлений на экономический базис общества. Об этом же говорил и Энгельс в своих известных письмах к Й. Блоху и В. Боргиусу. Он полагал, что даже «смертельная усталость и бессилие немецкого мещанина», выражающаяся в «пиетизме», «сентиментализме» и «рабском пресмыкательстве перед князьями и дворянством», может оказывать и оказывает существенное влияние на историю 165 165 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 175. .

В то же время, по мнению Маркса и Энгельса, нельзя не видеть, что многие изменения в надстройке, в конечном счете, обусловлены теми или иными изменениями в экономических отношениях людей, без которых невозможно производство и воспроизводство человеческой жизни. Труд и связанные с ним экономические отношения в итоге являются той объективной причиной, без которой человеческое сообщество, вообще существовать не может. Вступая посредством труда в обмен веществ с природой, люди творят свои экономические и другие общественные отношения: политику, науку, идеологию, культуру. В свою очередь, последние влияют на причину, их породившую: здесь налицо взаимодействие, но взаимодействие диалектическое, не отменяющее различие между причиной и следствием, условием и обусловленностью, целью и средством.