Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Над семьей покойного дофина Луи-Фердинанда словно рок висела смертельная болезнь — туберкулез. Поэтому доктора рекомендовали наследнику престола больше бывать на свежем воздухе. Режим, установленный по советам врачей для Луи-Огюста, пошел ему на пользу. Из худосочного мальчика он неожиданно для всех превратился в крупного, склонного к полноте флегматичного юношу, наделенного недюжинной физической силой, и вместе с тем крайне застенчивого, как это иногда бывает со здоровяками.

В то время как физическое здоровье наследника больше не внушало опасений, растущее беспокойство у воспитателей стала вызывать слабохарактерность будущего короля, обнаружившаяся еще в детские годы. С ней безуспешно пытались бороться родители, а после их смерти — гувернеры и учителя. Герцог де Ла Вогюйон, хорошо знавший характер воспитанника, постоянно предостерегал его от нерешительности, выдававшей слабость, столь опасную для будущего монарха. Он не уставал напоминать: однажды Луи-Огюсту предстоит возложить на себя тяжкое бремя ответственности за судьбу страны; король, и только король, должен принимать решения; ни один министр, даже самый одаренный, не может его в этом заменить; министры — лишь исполнители королевских решений, в лучшем случае — советники, обязанные говорить правду своему господину.

В том же духе наставлял герцога Беррийского и аббат Сольдини, завещанный Луи-Огюсту в качестве духовника его отцом. Он, как никто другой, изучил все изгибы души наследного принца, все его достоинства и слабости, его убеждения и сомнения, которыми Луи-Огюст как истинный христианин постоянно делился с духовником. В начале 1770 года, незадолго до женитьбы дофина, аббат Сольдини адресовал повзрослевшему ученику последнее напутствие. Он напомнил ему о его долге будущего короля: служить Господу; быть предельно скромным и воздержанным в личной и публичной (дворцовой) жизни; избегать чтения «дурных книг» — легкомысленных романов и сомнительных философских сочинений; не допускать фаворитизма и бесконтрольности министров; не обременять подданных непомерными налогами и искоренять несправедливость во всех ее проявлениях.

Если сопоставить эти наставления с первыми словами, произнесенными Луи-Огюстом в роли нового короля Франции, то станет ясно: внушения аббата Сольдини не пропали даром. Они отвечали собственным убеждениям Людовика XVI, но, увы, он не был способен претворить их в жизнь, в значительной степени из-за недостатка воли и энергии. Слабохарактерность Луи-Огюста, как, впрочем, и его добродушие, были написаны у него на лице — в его близоруких, навыкате, глазах, выдававших нерешительность и даже застенчивость. Его природная робость после женитьбы усугубится обнаружившейся мужской несостоятельностью, к счастью, оказавшейся исправимой, но, увы, сыгравшей пагубную роль в дискредитации Людовика XVI не только как мужчины, но и как короля.

Бракосочетание Луи-Огюста и Марии-Антуанетты Габсбургской, младшей дочери императрицы Марии-Терезии, состоялось в мае 1770 года. Брак был устроен ради укрепления франко-австрийского союза, оформившегося еще в 1756 году.

Дофин был очарован той, кого, не спрашивая его согласия, избрали ему в супруги. Однако уже в первую брачную ночь обнаружилась недееспособность Луи-Огюста, объяснявшаяся незначительным врожденным дефектом пениса. Отчаянные попытки дофина отстоять свое мужское достоинство неизменно терпели фиаско, постепенно повергая его в депрессию. В конечном итоге он вынужден был признать свою несостоятельность и поневоле отдалиться от страстно любимой им супруги.

Между тем любой хирург одним движением скальпеля мог бы сделать его полноценным мужчиной, но потребовалось долгих семь лет, прежде чем Луи-Огюст, к тому времени уже ставший королем Франции, решился на немудреную хирургическую операцию. Эти семь упущенных лет самым пагубным образом отразились на характере Людовика XVI, закрепив в нем комплекс неполноценности. Потерпев поражение на супружеском ложе, он все больше стал замыкаться в себе, отдавая все свободное время и не растраченные силы охоте и слесарно-кузнечному делу.

Внутренняя семейная драма королевской семьи — отсутствие детей — вырастала в серьезную политико-династическую проблему. Со временем добродетельный Людовик XVI стал объектом насмешек, а Австриячка, как скоро начали презрительно называть в обществе Марию-Антуанетту, приобрела незаслуженную репутацию грязной развратницы. Опасно покачнулся престиж королевской семьи и королевской власти. Со всей очевидностью вставал вопрос престолонаследия. За отсутствием у короля потомства права наследования перешли к его брату графу Прованскому, а поскольку тот также оказался бездетным, то шансы получить корону приобретал самый младший брат, граф д’Артуа, и его наследники. Все это осложняло и без того натянутые отношения внутри королевской фамилии.