Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Утром 1 сентября 1715 года «король-солнце» умер, не дожив четырех дней до семидесяти семи лет, и 41-летний герцог Орлеанский почувствовал, что настает его звездный час.

Ранним утром следующего дня было созвано заседание Парижского парламента с участием магистратов, государственных советников, принцев крови, герцогов и пэров. Подавляющее большинство собравшихся не могли знать содержания завещания покойного короля и потому дружно приветствовали герцога Мэнского, полагая, что именно он станет фактическим правителем страны до совершеннолетия Людовика XV. Правда, каким-то путем все же просочились слухи, будто покойный король разделил регентство между своим побочным сыном герцогом Мэнским и Филиппом Орлеанским, причем собственно регентом был назначен первый, а второй получил лишь неопределенную должность «председателя Регентского совета». Подобная двусмысленность, действительно зафиксированная в завещании короля, была с успехом использована герцогом Орлеанским в свою пользу.

Он явился во Дворец юстиции последним, что само по себе было символично, и немедленно взял инициативу в свои руки, поставив на место пытавшегося ему возражать герцога Мэнского. «Вы, месье, получите слово, когда настанет ваш черед», — бросил ему в лицо Филипп Орлеанский.

После оглашения королевского завещания Филипп выступил с речью, в которой прозрачно намекнул участникам заседания на предстоящее возвращение парламентам прежних полномочий, урезанных Людовиком XIV, а также высказался за приобщение к принятию важных решений униженной покойным королем в правах аристократии. Эти заявления сразу же расположили участников заседания в пользу председателя Регентского совета, и завещание короля было интерпретировано в нужном для Филиппа смысле.

Раздосадованный герцог Мэнский, в одночасье оказавшийся «блестящим вторым», сгоряча заявил, что просит освободить его от командования королевской гвардией, во главе которой перед своей смертью его поставил Людовик XIV. «Очень даже охотно, месье», — удовлетворенно ответил Филипп Орлеанский и объявил, что сводный брат малолетнего короля сосредоточится теперь исключительно на воспитании и образовании Людовика XV. Спустя три года герцог Мэнский устроит антиправительственный заговор, будет арестован и заключен в тюрьму, где просидит до 1720 года, после чего полностью уйдет в частную жизнь.

2 сентября 1715 года регент вышел из Дворца юстиции уже подлинным хозяином Франции, каким ему предстояло быть на протяжении семи с половиной лет.

Туманные обещания Филиппа Орлеанского, данные им 2 сентября 1715 года парламентам и аристократии, очень скоро приобретут вполне конкретные очертания и начнут воплощаться в жизнь в политике так называемой «полисинодии». Этот «новый курс», официально провозглашенный 15 сентября, был подсказан регенту двумя его советниками — герцогом Луи де Сен-Симоном и аббатом де Сен-Пьером, публицистом, автором знаменитого «Проекта вечного мира».

Суть полисинодии сводилась к глубокой реформе государственного управления, то есть фактическому демонтажу «вертикали власти», которую создал Людовик XIV, и определенной децентрализации управления страной. Полисинодия предполагала участие нотаблей, дворянства и третьего сословия в государственном управлении. Так, например, вопрос объявления войны или заключения мира обсуждался сначала в Военном совете, состоявшем из представителей дворянской верхушки, а потом передавался на утверждение в Регентский совет. Наряду с военным были учреждены еще шесть специализированных советов — морской, иностранных, внутренних, духовных дел, финансовый и торговый. Таким образом, должности государственных секретарей, принимавших единоличные решения, были упразднены и заменены коллегиальными органами, где происходил свободный обмен мнениями и выработка согласованных рекомендаций для Регентского совета.

Париж немедленно отреагировал на нововведение остроумной песенкой, в которой были такие слова:

Но задуманная реформа натолкнулась на препятствия, которых не предвидели ни регент, ни его советники. Обнаружилось, что процесс принятия решений с появлением советов недопустимо замедлился. Советы быстро превратились в дискуссионные клубы, где срочные вопросы обсуждались неделями. Неудовлетворенность системой полисинодии неизбежно привела Филиппа Орлеанского к необходимости ее отмены, что и случилось 24 сентября 1718 года, и возвращению к прежней системе персональной ответственности государственных секретарей с узким кругом их советников.