Кассия Сен-Клер - Золотая нить. Как ткань изменила историю. [калибрятина]

Когда 4 ноября 1922 г. Говард Картер обнаружил какие-то ступени, уходящие вниз, в глину, в Долине Царей в Египте, его возбуждение и надежды, должно быть, болезненно обострились. Английскому археологу было сорок восемь лет, и за два десятилетия он не совершил ни одного блестящего открытия. Его покровитель, лорд Карнарвон, устал ждать результатов и поэтому ранее в том же году проинформировал Картера, что финансирует его последний сезон. Какое горькое разочарование для человека, с детства грезившего о славе египтолога! Понятно, почему Картер отправил телеграмму Карнарвону, предлагая немедленно приехать в Египет. Он не сомневался, что обнаружил скрытый спуск в гробницу фараона. Спустя три недели, в воскресенье 26 сентября, Картер и Карнарвон стояли перед дверью, которая была обнаружена в конце этих ступеней. Картер проделал отверстие в левом верхнем углу двери и сунул в пролом свечу. Пламя замигало, словно попав в ловушку, перегретый воздух вырвался из гробницы. «Вы что-нибудь видите?» – спросил Карнарвон. «Да, – выдохнул Картер, когда в свете свечи в глубине гробницы блеснуло золото. – Замечательные вещи!» [52]

Подобные раскопки велись очень тщательно. Гробницы, выстроенные древними египтянами для священников и правителей раннединастического периода (около 3100 г. до н. э.), создавались с таким расчетом, чтобы пресечь попытки эксгумировать мертвых и завладеть их сокровищами. В гробницах устроены фальшивые двери, скрытые проходы и дверные проемы, запечатанные крупными каменными блоками [53]. Первые экспедиции европейцев, основанные на принципе «разори и забери», уступили место более профессиональным раскопкам. К 1920-м гг. археологи, исследовавшие только что найденную гробницу, были обязаны двигаться вперед методично, исследуя один зал за другим, чтобы сфотографировать каждый предмет, обозначить на карте его место, внести находку в каталог, описать и, наконец, вынести, чтобы только после этого перейти в следующий зал. Это было особенно трудно в гробнице Тутанхамона. Еще в древности она была частично разграблена. Предметы были перемешаны, когда их торопливо рассовывали обратно по сундукам и саркофагам, перед тем как снова запечатать гробницу [54]. Даже те, кто первоначально занимался захоронением юного царя, казалось, спешили и волновались, уделив меньше внимания украшениям и погребальным предметам, чем положено было фараону по его статусу. Ему было всего восемнадцать на момент смерти: вероятно, жрецы думали, что у них будет больше времени [55].

Через три года после того, как свеча Картера проникла в пролом двери, его команда наконец смогла приняться за льняные покровы, окутывавшие тело Тутанхамона. 28 октября 1925 г. крышка огромного саркофага была снята и археологи увидели «очень аккуратно запеленутую мумию молодого царя с золотой маской с печальным, но спокойным выражением лица». На распеленание потребовалось полных восемь дней: с 9.45 утра 11 ноября до 19 ноября, с одним выходным 17 ноября. «Внешний слой, – писал Картер впоследствии, – представлял собой одно большое льняное полотно, удерживаемое на месте тремя продольными (одна по центру и по одной по бокам) и четырьмя поперечными полосами из того же материала». Это был первый покров из шестнадцати слоев льна, некоторые из которых были в настолько плохом состоянии после прошедших тысячелетий, что имели цвет и текстуру сажи [56].

Картер записывал детали о повязках и текстиле, которые он находил. К примеру, он отмечал, что повязки на ступнях были потерты, судя по всему в результате трения во время медленной транспортировки тела в саркофаг. Картер упомянул и о «заметном тщании», с которым пытались сохранить антропологическую форму законченной мумии, «очень тонкую, похожую на батист природу» льняного полотна, и жаловался на то, что хрупкость делает изучение тканей трудным [57].

Несмотря на его внимание, становится ясно, что для Картера текстиль, найденный в гробнице Тутанхамона, был всего лишь не слишком интересным гарниром. Когда саркофаг открыли впервые, Картер написал, что увиденное «немного разочаровало», потому что содержимое было «скрыто тонкими льняными покровами».

В самом начале раскопок Картер открыл саркофаг, наполненный, как ему показалось, свитками папируса, но позже оказалось, что это тоже ткань. (Это было, как он написал, «естественным разочарованием» [58].) В худшем случае к льняным тканям относились как к препятствию, их смахивали в сторону и разрушали, словно пыльную паутину. Один большой льняной покров, изначально насыщенного коричневого или, возможно, красного цвета, украшенный металлическими хризантемами, скатали в рулон и вынесли на улицу. Он рассыпался в прах, пока египетские власти спорили с археологами. Покрывала, подушечки и повязки, в которые с такой тщательностью пеленали тело фараона, были разрушены в процессе распеленания. Верхние слои были залиты парафином, чтобы, как высказался Картер, «снимать затвердевший слой большими кусками» [59].