Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

Острая борьба развернулась за социальный состав волостных органов власти. Идея всесословности, скомпрометированная в земствах, не вызывала энтузиазма у народных низов. В сообщениях с мест, поступавших в Министерство внутренних дел, отмечалось, что малоземельные и безземельные крестьяне при выборе комитетов выражают недоверие помещикам, кулакам, интеллигенции. Крестьяне Воронежской губернии “взяли на подозрение учителей, врачей, агрономов; не доверяют их объяснениям, но охотно слушают большевистских агитаторов и солдат” [28] Голос Крестьянского союза. 1917. 7 июня. . Комиссар Керенского уезда Пензенской губернии доносил, что волостные комитеты часто переизбираются и организуются “кое-как, так как в них частные землевладельцы, интеллигентный класс, отрубники, вообще более умеренные элементы почти не допускаются; в волостные комитеты попадают самые непримиримые, ничего не имеющие крестьяне”. [29] Революционное движение в России в мае-июне 1917 г. Июньская демонстрация, с. 444.

Крестьянская беднота, отмечалось в обзорном докладе отдела сношений с провинцией Временного комитета Государственной думы, стремится удалить из состава комитетов не только помещиков, но и хуторян, отрубников, кулаков. Состав комитетов был нестабильным. В повторных перевыборах особенно велика была роль солдат и рабочих. Социальный состав комитетов на 75-80% был крестьянским. Представители других сословий насчитывались в них единицами. Борьба за представительство в комитетах продолжалась в течение всего периода их существования, т.е. с марта по сентябрь, когда были введены всесословные земства.

Крестьянские волостные исполнительные комитеты были беспартийными. Даже эсеры, создавшие общероссийские, губернские и уездные организации крестьян, не овладели крестьянским движением в самом массовом, и, в конце концов, решающем звене — волостном и сельском. Другие же партии в организации крестьян и вовсе не преуспели. За март-май 1917 г. крестьяне центральных губерний России более 1780 раз вступали в конфликты с земельными собственниками [30] Осипова Т.В. Классовая борьба в деревне в период подготовки и проведения Октябрьской революции. М., Наука, 1974. . Правительство полагало, что урегулированием земельных конфликтов займутся примирительные камеры, где помещики имели преимущество над крестьянами. Но крестьяне им не доверяли. Землевладельцы многих уездов жаловались Временному правительству, что крестьянские комитеты считают себя высшей исполнительной властью, выдвинутой революцией. По их постановлениям отбираются земли, луга, леса, устанавливается разорительная для помещиков арендная плата. Действия комитетов были направлены не только против помещиков, но и против кулаков, хуторян и отрубников. “Мелкий хуторянин, средний землевладелец, крупный помещик одинаково испытывают тяжелые, иногда непоправимые удары волостных комитетов... Все землевладельцы, как крупные, так и мелкие, в большинстве случаев подавлены”, [31] Красный архив. 1926. №2 (15), с. 46. — отмечалось в обзоре о положении страны, составленном отделом сношений с провинцией Временного комитета Государственной думы.

В марте-мае 1917 г. большинство комитетов принимали постановления не о безвозмездном изъятии земли, а о принудительной сдаче ее в аренду на установленных ими условиях. Формально такие действия не отменяли частную собственность на землю, но значительно ограничивали ее. Комитеты следили за тем, чтобы арендованная земля не скапливалась в руках кулаков, а попадала к бедноте и середнякам, запрещали передачу земли крупным арендаторам. Наступление на частное землевладение велось под предлогом государственной необходимости расширения посевных площадей и в связи с отказами частных владельцев засевать всю землю. При этом многие комитеты сознательно старались поставить землевладельцев в такие условия, при которых они не могли обработать свою землю. У них снимали рабочих, реквизировали инвентарь, а затем отбирали землю как вовремя необработанную. Такие ограничения помещиков и кулаков по крестьянским понятиям не противоречили намерениям правительства, предписывавшего продовольственным органам организовывать запашку необработанных земель.

Однако министерство юстиции расценивало действия волостных комитетов как “призрачно-лояльные, но на деле расходящиеся с ясно выраженной волей Временного правительства относительно недопустимости разрешения земельного вопроса в направлении конфискации земельной и иной сельскохозяйственной собственности до Учредительного собрания” [32] Экономическое положение России... Ч. III, с. 401. . Комитеты крестьян “в своей области являются самодержавными, они не являются проводниками... мыслей и пожеланий центрального правительства”, [33] Буржуазия и помещики в 1917 году. М.-Л., 1932, с. 149. — отмечал 28 июня член Государственной думы С.И. Шидловский.