Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

В президиум поступило 150 записок [49] Огановский Н.П. Прошлое и настоящее земельного вопроса. Пг., 1917, с. 94, 95. . В них, как и в выступлениях, крестьяне недоумевали, почему нельзя немедленно объявить землю всенародной собственностью, ибо только эта мера могла предотвратить захваты. Многие возмущались высокой “трудовой” нормой (75 десятин), которую народные социалисты предлагали установить и не отчуждать.

Отвечая на записки, Огановский подчеркнул, что требование немедленной передачи земли государству невыполнимо, т.к. вызвало бы недовольство собственников, которые составляют, по его мнению, половину крестьянских хозяйств: “С этим фактом придется считаться при решении вопроса о переходе крестьянских земель в общегосударственную собственность” [50] Там же, с. 23. . В качестве второго довода против немедленной национализации земли докладчики указывали на огромную задолженность частных владельцев банкам. Национализация грозила большими потрясениями для всей экономики страны и подрывом доверия к России за границей. Но ответы докладчика не убедили делегатов, настаивавших на немедленной передаче земли крестьянам.

Идейный лидер эсеров В.М. Чернов убеждал делегатов, что ни съезд, ни Временное правительство не правомочны издавать законы об отмене частной собственности. Сделать это может только Учредительное собрание, а подготовить законы должны земские управления и земельные комитеты. Через них народ примет участие в подготовке реформы, а сейчас никакие самовольные захваты недопустимы. Вместе с тем С.Л. Маслов (член ЦК партии эсеров, вскоре ставший практическим руководителем подготовки аграрной реформы) признавал, что сохранить в неприкосновенности существующие земельные порядки до Учредительного собрания не удастся. В качестве неотложных мер он предлагал приостановить сделки по купле-продаже земли и прекратить действие разрушающих общину столыпинских законов (их действие было приостановлено в 1915 г.). Маслов допускал пересмотр крестьянами арендных цен, но категорически возражал против захватов частновладельческих земель [51] Маслов С.Л. О пользовании землей до Учредительного собрания. Пг., 1917, с. 5-10. . Он считал, что все земельные споры должны регулироваться земельными комитетами. Если же в низовом комитете договоренность между землевладельцами и крестьянами не достигается, вопрос должен передаваться в Главный земельный комитет, решение которого “окончательно и бесповоротно” [52] Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов. 1917. 27 мая. . Он не допускал вмешательства Советов крестьянских депутатов в решение аграрных проблем.

Но сторонники немедленной передачи земли крестьянам, а их было особенно много среди делегатов Белорусской, Северо-западной и Центральной областей, настаивали на своем и высказывали недоверие Временному правительству. Несмотря на отчаянные усилия руководства съезда, число делегатов, выражавших недоверие Временному правительству, как отмечали 21 мая “Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов”, не уменьшалось.

Быховский признавал, что хотя руководители съезда (правые эсеры) выступали от имени большинства крестьянства, не они, а левые эсеры отражали его истинное настроение [53] Быховский Н.Я. Указ.соч., с. 107. . Во фракции эсеров возникла реальная опасность раскола. Чтобы сохранить единство партии эсеров, левые пошли на значительные уступки правым, отказавшись от требования немедленной отмены частной собственности и передачи земли крестьянам. Правым эсерам пришлось уступить крестьянским низам и записать во втором пункте резолюции, что все земли “без исключения, должны перейти в ведение земельных комитетов с предоставлением им права определения порядка обработки, обсеменения, уборки полей, укоса лугов и т.п.”. Им же, земельным комитетам, предоставлялось право принимать самые решительные меры по реквизиции и использованию на общественных и кооперативных началах всех сельскохозяйственных машин, орудий, лошадей и пр. Земельным же комитетам предоставлялось право регулирования арендных отношений, контроля за сбором и хранением зерна и др., а также контроль над проведением в жизнь “запрета купли, продажи, дарения, перехода по завещанию и залога земли до Учредительного собрания. Все же сделки, совершенные после 1 марта и до издания запрета должны считаться недействительными” [54] Революционное движение в России в мае-июне 1917 г. Июньская демонстрация. Документы и материалы. М., 1959, с. 154-156. . Эту резолюцию поддержал весь съезд, за исключением двух “против” и одного воздержавшегося.