Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Реваншистская пропаганда, проводимая фашистами среди молодёжи, обязательно включает в себя элементы максимально преувеличенной героики предыдущей войны, так как рассчитана на поколение, не знавшее эту последнюю войну, а следовательно, её романтизирующее. Молодёжью будущая война воспринимается как соревнование по храбрости, доблести и геройским подвигам.

Достаточно обратить внимание на то, что социальная база фашизма в Европе в 1922 – 1945 годах более чем наполовину составляло поколение, рождённое после 1905 года, которое войны по малолетству не могла хорошо помнить или совсем её не видела.

В принципе, романтизация предыдущих войн среди молодых людей не является исключительной чертой фашизма. Точно так же поступают другие политические движения и режимы. Но именно в фашизме эта черта идеологии и государственной пропаганды проявляется очень ярко, чудовищно гипертрофирована до крайнего неправдоподобия. Описание роли своего народа (религиозной группы, нации, расы и пр.) в предыдущих конфликтах превращается в грандиозный, фантастического масштаба и такого фантастического неправдоподобия героический эпос. Это уже не просто избирательность в изложении хода истории и приукрашивание подробностей исторических событий.

В пропаганде, обращённой на старшее поколение, у которого война не вызывает ничего, кроме ужаса, само слово «война» почти никогда не употребляется, её заменяют выражения вроде «вынужденные превентивные меры», «защита от посягательств», «наказание врагов» и подобные им фразы. Вместо романтической героики, предназначенной для молодёжи, пропаганда, предназначенная для старшего поколения, эксплуатирует неприятные воспоминания о прошедшей о войне и страх перед будущей. Все милитаристские устремления привязываются к необходимости с помощью превентивной военной агрессии избежать ещё больших страданий, людских потерь и материального ущерба.

Не всегда агрессивная внешнеполитическая риторика, повышение градуса милитаристской истерии внутри страны, заканчиваются реальными военными действиями или дипломатическими акциями по захвату чужой территории. Если фашистская организация или государство слабы в военном отношении, то фашистам может быть достаточно лишь милитаристских заявлений о своём праве на территории соседей и лозунгов уничтожить внешних врагов. В этом случае, весь милитаризм не что иное как вид популизма, рассчитанный на внутреннее применение, целью которого является захват и удержание власти, без серьёзного намерения осуществить военную агрессию. В этом случае фашисты прекрасно понимают, что излишняя милитаризация экономики, без намерения вести в самом ближайшем будущем реальные войны, неизбежно приведёт эту экономику к краху. Задача фашистов не допустить превышения разумного размера военного бюджета, при сохранении милитаристского дискурса в пропаганде среди собственного населения и агрессивного поведения во внешней политике. Удержать подобный баланс всегда очень трудно, по чисто объективным обстоятельствам, не зависящим от воли фашистов.

В случае невозможности осуществления прямой военной агрессии, вследствие слабости фашистского государства, фашистская пропаганда старается вызвать восторг людей проводимой политикой устрашения соседей. Пропаганда превозносит самые незначительные успехи внешней̆ политики, основанной на дипломатическом или экономическом давлении, как нечто потрясающее, что заставляет людей верить в силу фашистов, в международное влияние фашистского государства. Такие пропагандистские трюки создают у людей иллюзию надёжности фашистского правительства и военной мощи страны, которую боятся правительства соседних государств. В государственных СМИ превозносятся характеристики нового оружия, результаты научных исследований, результаты которых имеют военное или двойное применение, по любому удобному поводу устраиваются военные парады с демонстрацией военной техники.

Никакие разумные доводы о том, что агрессивное поведение на международной арене является прологом будущей войны, не могут заставить фашистов одуматься. Их заботит лишь опасность возможной смены народной эйфории от полученных внешнеполитических дивидендов на разочарование и как следствие потери общественного авторитета фашистской партии.

Немцы ликовали, когда Третий Рейх присоединил к себе Судеты, исторически принадлежавшие Германии. Никто даже не обратил внимание в тот момент народного восторга на то, что Германия подошла к краю пропасти, сделав будущую войну неизбежной. После Судет нацисты уже не могли остановиться, им пришлось делать следующий шаг по восстановлению Германии в старых довоенных границах. Нацисты стали заложниками собственной идеологии и пропаганды. Аннексия у Польши Восточного Поморья (Польский коридор) и Силезии, сразу после расчленения Чехословакии, стала уже вопросом времени.