Кэролли Эриксон - Елизавета I

цвета, неброских украшений из жемчуга и агата, ярко-рыжих волос, молочно-белой кожи, совершенно лишенной прыщей, «портивших лица» подростков, даже чудесных рук с длинными, нервными пальцами, в которых зажата какая-то переплетенная в бархат книга.

Джейн Дормер, которая росла вместе с Елизаветой, вспоминает ее незаурядную внешность в отрочестве, добавляя, правда, что «горделивое и презрительное» выражение лица и соответствующее поведение «сильно вредили ей, мешая оценить и внешнюю красоту, и человечность». В тринадцать-четырнадцать лет Елизавета уже вела себя как личность, с которой следует считаться, некий магнетизм и обаяние ей были присущи от рождения, физическая красота тоже, а сдержанность в манерах подкреплялась исключительной силою ума.

В Лондоне умирал старый король. Вокруг него суетились лекари и аптекари, вливая в горло какие-то отвратительные на запах жидкости, собирая по капле и подвергая тщательному анализу мочу, прикладывая нагретое железо к распухшим ногам. Генрих болел с прошлого лета, и тем не менее всякий раз, как он оказывался прикованным к кровати и «смерть уже витала над ним», приговоренный вдруг, ко всеобщему изумлению, поднимался и выезжал на охоту. Его грузное тело казалось несокрушимым, но врачи постоянно обменивались понимающими взглядами (в открытую говорить о своих опасениях они не решались), а зарубежные послы, которых во дворец не допускали, предупреждали свои правительства о готовящихся на английском троне переменах. Королева Екатерина и трое детей Генриха, каждый в своих резиденциях — к одру умирающего отца им тоже путь был закрыт, — беспокойно ожидали новостей. А в народе распространился слух, что король уже умер.

При каждом упоминании имени короля все словно вздрагивали — наследует ли ему девятилетний принц Эдуард? И в таком случае кто в действительности будет править страной?

Воцарение Эдуарда казалось несомненным, хотя и Марию нельзя было сбрасывать со счета. За нее говорили две вещи: любовь народа, которая передалась ей по наследству от матери, и могущественный кузен, владыка Священной Римской империи Карл V, — он всегда готов был стать на ее защиту, если это соответствовало его собственным интересам. Другое дело, что Мария принадлежала к меньшинству англичан, сохранивших верность католической церкви. Несмотря на разрыв Генриха с папой, несмотря на то что он разрушал монастыри и присваивал их земли, а церковные установления менялись за последние годы со стремительностью взлетающих и опускающихся качелей, Мария неизменно оставалась среди тех, кто чтил мессу, святых и освященную традицией веру. И именно эта вера вместе с положением Марии как наследницы, чьи права представлялись очевидными, естественным образом превращали ее в потенциальную движущую силу заговора либо восстания, которое вполне могло разразиться при начале нового царствования. Как ни посмотри, ей неизбежно пришлось бы войти в конфликт с тщеславными советниками короля, которые, собравшись у его смертного ложа, ожидали своего часа.

Генрих умер на рассвете 28 января 1547 года. За этой смертью сразу же последовали сложные политические маневры, когда каждый из сановников старался занять лидирующее положение, вытеснив остальных. Среди них особенно выделялись Эдуард Сеймур, который в качестве регента при своем племяннике Эдуарде VI сразу стал фактическим главою государства, его хитроумный союзник Уильям Пэджет, Джон Дадли, храбрый солдат с большими государственными амбициями, и настойчивый, обладающий чрезвычайно привлекательной внешностью Томас Сеймур.

Этот последний был настолько же изобретателен во всяческих интригах, насколько известен как большой сердцеед. Сделавшись незадолго до смерти короля членом его Тайного совета (до самого последнего времени Генрих всячески противился этому назначению), Томас Сеймур вышел при новом царствовании на первые роли. Его подвижная высокая фигура постоянно мелькала на турнирах в честь восшествия на трон Эдуарда, который сделал его пэром. Теперь он назывался бароном Садли. Но все это было ничто в сравнении с его тайными замыслами.

Томас был завидным холостяком, а при дворе Эдуарда находилось немало женщин брачного возраста, некоторые из них могли претендовать на трон. Задиристый, как петух, и не слишком умный, Томас Сеймур потребовал, чтобы брат помог осуществлению его планов женитьбы на Марии Тюдор. Если верить императорскому посланнику, между братьями разгорелась ссора. Возмущенный амбициями брата, Эдуард Сеймур прочитал ему целую лекцию о пользе скромности и велел «благодарить Бога» за то, чего он и так уже достиг. К тому же, добавил регент, Мария все равно никогда не согласится на такой брак.