Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

Круг европейских государств, с которыми Византия стремилась развивать дипломатические контакты, в первой четверти XV в. был достаточно узок. Анализ источников позволяет нам выделить три таких государства — Венецию, Венгрию и Арагон. Таким образом, в сфере внешнеполитической активности Византийского государства оказывались потенциальные союзники, интересы которых в той или иной степени соприкасались с Востоком. Альянс с ними способен был увеличить степень сопротивления империи по отношению к турецким завоевателям.

На Западе непосредственное внимание к военно-политической ситуации после Анкары проявили, по вполне понятным причинам, итальянские морские республики — Венеция и Генуя. Как известно, их экономические и политические интересы лежали на Востоке и были для них частью уже традиционной внешней политики, истоки которой восходят к Четвертому крестовому походу. В первую очередь это относится к Венеции, которая уже тогда приняла самое активное участие в разделе византийского наследства и со временем превратилась в крупную колониальную морскую державу [32] См.: Соколов Н. П. Образование Венецианской колониальной империи. Саратов, 1976. . В жестокой конкуренции с Генуей она планомерно завоевывала рынки Средиземноморского бассейна, подчиняя себе внешнюю и частично внутреннюю торговлю Византийской империи. Разумеется, Венеция стремилась к созданию здесь благоприятного для себя политического климата. В этом смысле восстановление сильного Византийского государства отнюдь не входило в ее планы, и идеальным вариантом казалось равновесие различных политических сил в этом обширном регионе [33] См.: Matschke К.-Р. Op. cit. S. 41. .

Усиление османской угрозы подвигло республику к решительным действиям в защиту своих интересов на Востоке. Битва при Анкаре в какой-то степени была результатом ее дипломатических усилий, что предопределило прямое и активнейшее участие Венеции в создании новых политических реалий. На этой почве Республика Св. Марка становилась главным внешнеполитическим партнером Византии. Ни с каким другим государством на Западе империя не имела таких тесных отношений в первые годы после Анкары.

Роль Генуи в связи с этим выглядит более скромной. По крайней мере, во внешнеполитических актах от имени византийского императора Генуя почти не фигурирует. Не исключено, что объясняется это особенностями внутреннего развития двух морских республик. Известно, что за венецианскими деловыми кругами стояла реальная военно-политическая мощь государства, поскольку торговая и колониальная политика Венеции была почти исключительно государственной прерогативой. Иначе обстояло дело с Генуей, где внешнеторговая деятельность в значительной степени находилась в сфере интересов частных лиц и компаний, которые иногда на свой страх и риск вершили генуэзскую политику [34] См.: Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: Проблемы торговли. М, 1990. С. 301. .

Оба государства вмешались в развитие ситуации после Анкары. Их исконное соперничество не помешало им проводить совместную политику в этом вопросе. Осенью 1402 г. венецианский сенат уполномочил своего представителя для переговоров с турками. Вскоре к ним подключились подеста генуэзской Перы (Галаты), герцог Наксосский и родосские рыцари-иоанниты. Вместе с Византией они организовали Христианскую Лигу, которая вела переговоры с османами. В качестве преемника султана Баязида, плененного Тимуром, выступал его старший сын Сулейман [35] Matschke К.-P. Op. cit. S. 42; Barker J. Op. cit. P. 224; Nicol D. The last centuries of Byzantium. Cambridge, 1993. P. 319. Византию представлял Иоанн VII Палеолог, племянник Мануила II, находившегося в тот момент на Западе (об этом правителе см.: Dolger F. Johannes VII, Kaiser der Rhomaer, 1390–1408 // BZ. 1931. Bd. 31. S. 21–36; Мешанов Н C. Joвan VII Палеолог. Београд, 1996. .

Известие о разгроме турок под Анкарой настигло византийского императора Мануила II в Париже. 9 октября 1402 г. венецианский сенат отправил ему письмо, подтверждавшее этот радостный для него факт и призывавшее его возвратиться на родину События действительно требовали присутствия императора в столице своего государства, где его уже третий год замещал племянник Иоанн VII. Однако Мануил не торопился с отъездом. Обратный путь растянулся на много месяцев. Лишь 21 ноября император выехал из Парижа, предварительно оповестив венецианцев о своем предполагаемом маршруте [36] См.: Reg. № 3292; Barker J. Op. cit. P. 220. . В январе 1403 г. он остановился в Генуе. В конце того же месяца его посол предложил венецианскому сенату принять посредническую роль императора в деле взаимного примирения этих двух республик. Кроме того, он просил отправить полномочных представителей в Геную, пока император находится там, чтобы совместно обсудить вопросы, связанные с положением империи. Однако сенат отклонил оба предложения.