Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В 24-й главе «De cerimoniis» описывается прием в Магнаврском дворце, устроенном по случаю праздника Василия Кесарийского, который отмечался 1 января. В III индикте на этом приеме вместе со своей свитой находился также «магистр и архонт Тарона» [551] Дерем. I, с. 127–129; De cerim. I, с. 136–139. . В тексте упомянуты «императоры», поэтому Н. Адонц посчитал, что речь идет о Льве VI Мудром (886–912) и Александре, и датировал прием 1 января 900 г., а «архонта Тарона» уверенно отождествил с Григорием Таронитом [552] Adontz, 1965, с. 197–198. . Но в той же статье он допускал, что в текст «De cerimoniis» вкралась ошибка и вместо III индикта следует читать XIII индикт, соответственно и прием датировать 1 января 910 г. [553] Там же, с. 224; ср. в особенности с. 335 и сл. . Разбирая это известие, А. Фогт обращает внимание на два обстоятельства. Прежде всего, замечает он, индикт указан только в глоссе, которая лишь впоследствии оказалась включенной в текст главы, поэтому события, изложенные здесь (в том числе и пребывание Григория Таронита в Магнавре), с содержанием глоссы не связаны [554] В издании А. Фогта вставка отмечена скобками (Дерем. II, с. 127.22–128.9). . По его мнению, III индикт глоссы указывает на 929/30 или 944/45 г. [555] Дерем. II, с. 152–153. . С другой стороны, одновременно с Григорием в приеме участвовали φίλοι Βούλγαροι [556] Дерем. I, с. 129; 4, 23. , а такое могло случиться лишь после смерти царя Симеона в 927 г., когда при Петре между Византией и Болгарией вновь установились дружеские отношения. В Константинополе могла появиться болгарская колония, а болгарские аристократы — быть принятыми при дворе. Григорий Таронит умер в 930 г. (!), следовательно, его визит в Константинополь падает на 927–930 гг. [557] Дерем, с. 153–154. . С. Рэнсимен датирует это событие 929/30 г., но считает, что в «De cerimoniis» речь идет не о Григории, а о его сыне Багарате [558] DAI II, с. 163, 43/64–65; 165, 43/150. . Придавая большое значение установлению верной даты прибытия Григория Таронита в Константинополь (ибо этот визит должен был означать перемену в ориентации таронского правителя), Р. М. Бартикян ограничивается лишь некоторыми негативными замечаниями по поводу точек зрения Н. Адонца, А. Фогта и С. Рэнсимена [559] Бартикян, 1970, с. 294–295, примеч. 6. .

Касаясь этого действительно важного вопроса, отметим прежде всего, что прием в Магнавре был дан в честь «магистра и архонта Тарона», а этот титул носил только Григорий (Багарат был патрикием, Ашот — протоспафарием). Исследователи не раз обращали внимание на это обстоятельство, и оно действительно является решающим — в 24-й главе «De cerimoniis» говорится именно о Григории Тароните. Анализируя эту главу, Н. Адонц убедительно доказал, что она носит целостный характер и тот отрывок, который А. Фогт считал вставкой, в действительности является органической частью главы. Таким образом, указанный здесь индикт — дата приема, устроенного одновременно Григорию Тарониту и болгарским φίλοι [560] Adontz, 1965, с. 331–335. Отметим, что, вопреки утверждению А. Фогта, год смерти Григория Таронита неизвестен. .

Как было сказано выше, Н. Адонц сомневался в написании ίνδικτιώνι γ' (III индикт) и полагал, что должно быть ιγ' (XIII индикт, т. е. 909–910 гг.). В таком случае Григорий, прибывая в Константинополь, был владетелем Тарона на протяжении уже 12 (а не 2) лет. За это время особенности его политики действительно могли выявиться и дать повод византийским наблюдателям вынести суждение о двуличности поведения Григория [561] И. Адонц полагал также, что перенос даты устраняет противоречие, связанное с возрастом Константина Липса. Константин трижды являлся в Тарой, и в результате его последнего визита Григорий прибыл ко двору. В это время Константин Липе уже имел дочь на выданье, но он был еще жив в период написания (DAI), т. е. в 951–952 гг., и занимал должность великого этериарха. Поздняя датировка прибытия Григория в Константинополь сокращает продолжительность жизни и службы Константина Липса и делает ее сроки более реальными. Но ведь сам Адонц допускал, что произошла контаминация — в Тарон был послан отец этериарха, тоже Константин Липе, в таком случае хронологическое несоответствие отпадает само собой. См.: Adontz, 1965, с. 222–225. .

Мы видим, что, колеблясь между двумя индиктами — III и XIII, Н. Адонц ищет дату посещения Константинополя Григорием в пределах одного пятнадцатилетнего цикла (1 сентября 897 — 31 августа 912 г.), и в этом он, по-видимому, прав. 43-я глава написана с привлечением весьма достоверных источников, и нет оснований сомневаться в той синхронизации событий, которую намечает Константин Порфирородный. Действительно, обмен дарами происходит между Григорием и Львом VI Мудрым (стк. 19); за сыновей Давита-Аркайика просит царь Смбат I (стк. 30), который мог это сделать до 909 г. (с этого времени он был всецело поглощен отчаянной борьбой против азербайджанского эмира Йусуфа Саджида); византийский чиновник Синут направлен в Тарон Львом VI (стк. 36); тот же император направляет в Тарон Константина Липса (стк. 42); он же жалует внебрачному сыну Григория Ашоту титул протоспафария (стк. 52); он же жалует титул протоспафария брату Григория Апоганему (стк. 56–57, 58). Далее говорится о том, как Григорий прибыл в Константинополь, где ему пожаловали титул магистра и ругу (стк. 61–71), после чего в столицу к «блаженному императору» (т. е. к тому же Льву) вновь явился Апоганем, получил титул патрикия и другие блага, но вскоре умер (стк. 72–79). Григорий ведет переписку по поводу своего прибытия в Константинополь с тем же Львом — «святым» и «блаженным» императором (стк. 80–88). Только по истечении нескольких лет Григорий начинает переговоры с «блаженным императором» Романом Лакапином (стк. 89 и сл.). Таким образом, Григорий Таронит прибыл в Константинополь и был принят в Магнавре ЛьвомVI Мудрым и его соправителем Александром (в De cerim. говорится об «императорах»), а это обстоятельство определяет terminus post quern non — год смерти Льва VI (912 г.), совпадающий с концом пятнадцатилетнего цикла.