Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Лазар Парпеци писал свой труд в период, когда один из победителей восстания 482–484 гг., Вахан Мамиконеан, стал марзпаном Армении с весьма широкими полномочиями. Вслед за ним функции марзпана были возложены на брата Вахана — Варда. В этот период ничто не угрожало и армянской церкви, которая к тому же была готова встать на путь отделения от имперской. Таковы условия, в которых появилось «Видение», или (если оно было сочинено позднее) таков опыт, который неизбежно должен был учесть его автор. И при всем этом политическое возрождение Армении он связывает со вторичным возвышением Аршакидов, т. е. в конечном счете, с утверждением царского престола.

Суммируя изложенное выше, можно прийти к следующим выводам. В промежутке между двумя царствами, Аршакидов и Багратидов, Армения пользовалась автономией., которая принимала различные формы: порой эти права сужались, но окончательно никогда не были упразднены. Относительная стабильность общественных отношений нахарарской Армении оказалась возможной, по-видимому, лишь в условиях известного самоуправления. Адаптация к чуждым нормам, принесенным персидским, византийским и арабским владычеством, носила весьма ограниченный характер. С этим следует, вероятно, связать и партикуляризм армянской церкви, хотя, конечно, вопрос этот весьма сложен и требует рассмотрения в значительно более широком контексте. Так или иначе, в своей медленной эволюции армянское общество не только реагировало на внешние условия своего существования, на нормы, принесенные извне, но и подчинялось свойственным ему самому внутренним закономерностям.

Тем не менее в периоды даже наиболее широкого самоуправления, армянская общественная мысль связывала суверенитет не с автономией» а с собственной государственностью. Государственность в этот период могла, естественно, мыслиться лишь в форме монархии. Только царская власть со всеми ее сакральными атрибутами могла выразить идею о политической независимости армянского средневекового общества.

Сопоставляя факты, связанные с распространением идеи о царской власти после упразднения власти династии Аршакидов, с реальной действительностью утверждения Багратидов, мы приходим к выводу, что на протяжении всего этого периода эта идея (часто в легендарной форме) никогда не умирала.

Восстановление армянской государственности в «эпоху Багратидов» стало возможным благодаря действию в первую очередь внутренних причин — росту производительных сил страны, возрастанию политической и экономической мощи местной знати [260] См. Очерки, 1953, с. 590; Аракелян, 1971. . Эти факторы действовали в условиях ослабления халифата, возникших, как известно, в IX в. Халифат распался на ряд самостоятельных государств, управляемых местными династиями: Саманидами, Газневидами, Бундами. Однако арабское присутствие в Армении продолжало оставаться еще весьма действенным, интересы завоевателей во многом предопределяли судьбы покоренных народов. Армянская государственность восстанавливалась в условиях ослабившейся власти арабов, когда арабо-византийское соперничество влияло на ее формирование самым непосредственным образом. В силу этого армянской государственности на ранних этапах были присущи черты известной искусственности.

В течение всего периода арабского владычества официальным представителем халифа был специальный чиновник — вали [261] Армянскую терминологию см.: Тер-Гевондян, 1962. . Как при Омейядах, так и при Аббасидах провинция «Арминия» (в ее состав, как уже говорилось, помимо собственно Армении входили также Грузия и Албания) могла иметь собственного вали, но могла иметь и общего с Месопотамией или с Атрпатаканом или же с обоими вместе. Эти вали выполняли верховные административные функции, в то время как управление княжествами осуществляли местные князья — шиханы. Вали следили за исправным поступлением налогов, они обеспечивали безопасность границ, они же организовывали подавление вспыхивавших время от времени восстаний. В военных действиях как в самой провинции «Арминии», так и за ее пределами часто принимали участие местные контингенты войск [262] Ghazarian, 1903, с. 55 и сл.; Thopdschian, 1905, с. 22. . Одновременно с арабскими правителями административными функциями по отношению ко всей провинции или к ее отдельным частям наделялись, как было сказано выше, представители местной знати.