Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Что касается института первенствующего князя в условиях византийского владычества в VII в., то утверждение его следует связать с практикой самоуправления при марзпанах. Показательно, что действие института распространилось на области, присоединенные после 591 г. На территории, включенные в состав империи после раздела 387 г., не говоря уж о Малой Армении, власть первенствующего князя, по-видимому, не распространялась.

Первенствующие князья выражают прежде всего местные интересы, их лояльность по отношению к империи (как и к халифату) весьма относительна. Тэодорос Рштуни начал свою деятельность как представитель персидской администрации в Армении, затем перешел на сторону Византии, а когда обстановка изменилась, связал свою политическую судьбу с халифатом. Хамазасп Мамиконеан же отложился от арабов и перешел на сторону императора. Григор Мамиконеан был первенствующим князем и арабской и византийской ориентации. Смбат Багратуни Бюратеан сначала служил империи, затем перешел на сторону арабов, но, оказавшись в плену в Дамаске, решил вновь вернуться к ромеям. Должность первенствующего князя плохо вписывалась в византийскую административную систему.

Тем не менее институт первенствующего князя трактовался в Византии как особая структура в этой системе. Это нашло выражение в широкой раздаче титулов — первенствующие князья становились патрикиями, апоипатами, куропалатами. Известно, что роль титулов была неоднозначна. Титулами награждались и «подлинные» византийцы, и лица, зависимость которых от империи лишь односторонне декларировалась самими византийцами (такой характер носила, по-видимому, раздача титулов в Грузии). Армянские первенствующие князья занимали промежуточное положение. Они трактовались как администраторы на византийской службе, но их подчиненность империи фактически была весьма неустойчивой.

В VIII в. институт армянского самоуправления византийской ориентации прекратил свое существование. Эта традиция была прервана навсегда. Сложные отношения с империей, возобновившиеся в IX в., складывались на иной административно-правовой основе.

Армянские государственные образования эпохи Багратидов возникли в политических границах арабской провинции «Арминии». В известном смысле они порождены сложившейся здесь административной структурой, их генезис может быть понят лишь с учетом тех условий, которые появились в Армении, включенной в состав халифата. В то же самое время эти государства являлись антитезой режиму, навязывавшемуся завоевателями.

История Армении в составе халифата непосредственно предшествует эпохе Багратидов. Поэтому мы сочли целесообразным включить в эту часть книги раздел, в котором обрисованы условия, сложившиеся в Армении в период владычества арабов, и суммировать основные последствия этого владычества для армян.

На протяжении многих столетий судьбы армян в значительной мере определялись отношениями с двумя мирами — иранским и греко-римским, впоследствии — византийским. Эти отношения развивались на многих уровнях и отличались исключительной сложностью. Во всех случаях, однако, Армения вступала во взаимодействие с мирами, хорошо ей известными. С арабами все обстояло иначе. Разумеется, и до арабского нашествия армяне должны были иметь контакты если не с кочевниками Аравийского полуострова, то с оседлым населением, обосновавшимся в областях «серпа плодородия», на Евфрате. Но арабские воины, объявившие всему миру «войну за веру», отличались и от оседлых арабов, и от своих, оставшихся в Аравии отцов и дедов. Они предстали перед завоеванными народами в совершенно новом качестве. Для армян, как и для многих других народов, подпавших под власть халифата, арабские завоеватели явились совершенно неведомой силой.

Как известно, 30–40-е годы VII в. отмечены громкими победами арабов над Сасанидской державой и Византийской империей. Арабы овладели Месопотамией, они господствовали в Западном и Центральном Иране, заняли Палестину, Сирию, Египет [133] Mantran, 1969, с. 100–104. .

В Армению арабы впервые вторглись в 640 г. [134] Manandean, 1948, с. 163 и сл.; Тер-Гевондян, 1977, с. 24–26. Они дошли до Двина и овладели городом, перебив 12 тыс. жителей. Притом что страна считалась разделенной между Византией и Ираном, на востоке ее, в персидской части, армяне, по существу, не зависели от власти шаханшаха и его администрации. В 651 г. со смертью Ездегерда III династия Сасанидов вообще прекратила свое существование [135] Колесников, 1982, с. 142 и сл. . В персидской части Армении население вступает в отношения с арабами как самостоятельная сила. Но на западе страны власть империи была еще достаточно эффективна, временами она простиралась на всю страну. С этой точки зрения картина взаимоотношений армян и арабов оказывается весьма усложненной.