Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

Итак, изложение М.М. Щербатова носит в известной степени аналитический, критический характер. Наряду с этим заметны произвольные построения автора, либо не опирающиеся на источники («робость народа»), либо основанные на их вольной интерпретации по усмотрению автора (советы «большей части» начальников, их «бегство» к Москве).

Новым шагом в историографии событий 1480 г. была работа Н.М. Карамзина. Им были привлечены к исследованию около десятка летописных памятников, по большей части впервые введенных в научный оборот, а также посольские дела и записки иностранцев (Контарини). Развернутое, яркое и талантливое изложение Н.М. Карамзина оказало сильнейшее влияние на все последующие представления об обстоятельствах падения ордынского ига.

Н.М. Карамзин рассматривает события на Угре в контексте всей внешней и внутренней политики Русского государства. Следуя за Казанской историей, он приводит легенду о басме (хотя и не объясняет разрыв с ханом просьбами великой княгини Софьи). В отличие от В.Н. Татищева и М.М. Щербатова он подвергает это известие критике, опираясь на «других летописцев», которые «согласнее с характером Иоанновой осторожности и с последствиями приписывают ополчение ханское единственно наущениям Казимировым». Приводит он и известие об отправке судовой рати Нур-Даулета и князя Василия Ноздреватого вниз по Волге, «чтобы разгромить беззащитную Орду или по крайней мере устрашить хана». Использование Львовской летописи дало Н.М. Карамзину возможность обнаружить повод для мятежа удельных князей — «дело» Лыко Оболенского. «Несчастная распря Иоаннова с братьями» служила, по мнению автора, «к ободрению врагов наших».

Представляют большой интерес рассуждения Н.М. Карамзина о стратегии Ивана III. «Зрелостью лет, природным хладнокровием, осторожностию» он был расположен «не верить слепому счастию» и «не мог спокойно думать, что один час решит судьбу России, что все его великодушные замыслы… могут кончиться гибелью нашего войска… и единственно от нетерпения, ибо Золотая Орда ныне или завтра долженствовала исчезнуть по ее собственным, внутренним причинам разрушения… Иоанн имел славолюбие не воина, но государя, а слава последнего состоит в целости государства, не в личном мужестве: целость, сохраненная осмотрительной уклончивостию, славнее гордой отважности, которая подвергает народ бедствию». [198]

Итак, стратегия русских была продиктована как дальновидным расчетом, так и природными качествами великого князя, при этом впервые высказывалась мысль о «внутренних причинах разрушения» Орды. Следуя за Львовской летописью, Н.М. Карамзин красочно описывает приезд Ивана III в Москву и волнения московских горожан (не замечая, что это известие противоречит другим летописям), используя Синодальную летопись (т. е. Вологодско-Пермскую, по ее теперешнему названию) и Львовскую, подробно излагает события на самой Угре, рассказывает о переговорах с ханом и т. д. Он впервые в дословном пересказе приводит «Послание на Угру» («сие письмо, достойное великой души бессмертного мужа») и приписывает ему решающее воздействие на великого князя, который, получив «Послание», «не мыслил более о средствах победы (? — Ю.А. ) и готовился к битве».

Силой своего художественного таланта Н.М. Карамзин увековечил картину, нарисованную Типографской летописью: при отходе русских от Угры «воины оробели… Полки не отступали, но бежали от неприятеля… Представилось зрелище удивительное: два воинства бежали друг от друга, никем не гонимые!». После появления «Истории государства Российского» это поистине удивительное зрелище стало необходимым украшением всех рассказов об Угре в общих курсах истории, учебниках и хрестоматиях. Общий итог событий 1480 г. Н.М. Карамзин видит в том, что «Иоанн… не увенчал себя лаврами как победитель Мамаев, но утвердил венец на главе своей и независимость Государства». Подобно М.М. Щербатову, непосредственной причиной отступления Ахмата Н.М. Карамзин считает (вслед за Казанской летописью) нападение русской судовой рати на ордынские улусы: «сведав» об этом, «хан… оставил Россию, чтобы защитить свою собственную землю». [199]

Следующим крупным этапом в изучении событий 1480 г. стал курс русской истории С.М. Соловьева. Его исходное положение: «Орда падала сама собою от разделения, усобиц, и стоило только воспользоваться этим разделением и усобицами, чтобы так называемое татарское иго исчезло без больших усилий со стороны Москвы». В этом смысле падение «так называемого ига» ничуть не отличалось от других событий эпохи Ивана III (этого счастливого потомка «целого ряда умных, трудолюбивых, бережливых предков»), которые все происходили легко и безболезненно, как бы сами собой: «…старое здание было совершенно расшатано в своих основаниях, и нужен был только последний, уже легкий удар, чтобы дорушить его». [200]