Михаил Покровский - Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв

Прежде всего все «империалистские» стремления Николая, куда бы они не направлялись, на Босфор, в Тибет или к Манчжурии, связаны одной общей чертой: они все направлены против Англии . Но отсюда ясно, во-первых, что стержнем этих стремлений являлись именно «проливы», т.е. Босфор и Дарданеллы, из-за которых шла почти вековая борьба именно с Англией: прилагать к этой борьбе понятие «империализма» значило бы подводить под этот термин и политику Екатерины II, — что было бы совсем странно. А во-вторых, именно в борьбе с Англией Николай в конце XIX-начале XX века был не одинок, — Не одинок не только объективно, но и субъективно, в своем сознании, как более чем достаточно свидетельствует его переписка с Вильгельмом II. Являясь для императорской России традицией, борьба с Англией в это время стала также и составной частью империалистской политики Германии, в эти именно годы стремившейся «окружить» (einkreisen) свою соперницу с большей энергией и с бóльшим успехом, нежели в последующее десятилетие. Общую картину дальневосточной политики России на основе двух приведенных соображений я только что дал в специальной книжке [6-2], — к которой я и отсылаю читателя; повторять здесь эту характеристику нет надобности, поскольку прямой задачей этого маленького курса является дать очерк истории революционного движения.

Этой внешней политикой царизма в значительной степени определялись внутренние отношения правящих групп царской России между собою — в частности отношение к царизму буржуазии . Что торговую буржуазию такая политика тесно связывала с царизмом, это само собою разумеется. Но что делало смирной и покорной буржуазию промышленную , которую диалектика экономического развития должна была делать либеральной, антикрепостнической и, стало быть, антицаристской? Тут надо иметь в виду, что развитие промышленного капитализма является неизбежным последствием развитие капитализма торгового. Этот последний в борьбе с промышленно капиталистическими странами должен развивать промышленность или — погибнуть. Торгово-капиталистическая страна, которая не сумела развить своей собственной промышленности, неизбежно становится колонией промышленных стран: пример — Индия, обратным примером является Япония, которая не позволила сделать себя колонией, выбилась из полуколониального состояния благодаря еще более, чем в России, катастрофически быстрому промышленному развитию.

Две причины непосредственно толкают торгово-капиталистические страны к развитию своей «отечественной» промышленности. Первой является необходимость поддержать торговый баланс : всякий купец должен продавать больше, чем покупает — иначе банкротство неизбежно. Всякая торгово-капиталистическая страна стремится, как можно менее ввозить к себе товаров из-за границы, как можно более вывозить: к этому сводилась премудрость экономической теории торгово-капиталистического периода, меркантилизма . Этою причиною объясняется главным образом развитие русской текстильной промышленности , — точнее говоря, заботы самодержавного правительства о развитии этой промышленности. До начала XIX века потребность русского рынка в тканях, особенно высших сортов, покрывалась ввозом из-за границы, главным образом из Англии, меньше из Пруссии. «Континентальная блокада», к которой должна была присоединиться Россия после 1807 года, разорвала связь с Англией и дала возможность развиваться туземным, русским, прядильным и ткацким фабрикам. Низкий курс русского бумажного рубля, упавшего к третьему десятилетию XIX века до четвертака, заставил царское правительство всячески «покровительствовать» развитию этих последних: уже Александр I, незадолго до смерти вступил на этот путь, Николай I следовал за ним по этому пути необычайно рьяно, не только «охраняя» русскую промышленность высокими таможенными пошлинами, но отыскивая и завоевывая для нее новые рынки. Пример Николая I служит ярким доказательством того, что политика торгово-капиталистического государства отнюдь не включает в себе пренебрежения к интересам промышленности, а как раз наоборот.

Другой причиной является то, что борьба за рынки и торговые пути со странами высоко-развитой техники предполагает такую же технику и у борющейся с ними торгово-капиталистической страны; а развитие техники опять-таки предполагает развитие крупной обрабатывающей промышленности. Классическим примером в русской истории является создание морского военного флота Петром 1 (речной торговый флот очень обширных размеров имела уже московская Россия). При Николае I выяснилось, что парусного флота: — в николаевской России достигшего высшей ступени развития в 30-х годах о нем с уважением говорили даже англичане — мало: понадобился паровой флот, а главное понадобились железные дороги . «Ситцевый» протекционизм предыдущей эпохи дополнился металлургическим . Как оба эти протекционизма выразились в цифрах, покажут следующие данные о русских таможенных пошлинах конца XIX века: