Вера Ковалевская - Кавказ и аланы

Степень обоснованности таких решений зависела главным образом от способности того или иного ученого хранить в памяти большее или меньшее число памятников, их характеристики и от его «чутья», позволяющего улавливать сходство между ними. В последние годы археологи все чаще приходят к выводу об уязвимой субъективности созданных на такой основе построений. Они понимают, что ничья память уже не способна хранить информацию обо всех накопленных к сегодняшнему дню материалах, и, следовательно, поручаемая картина неизбежно неполна и страдает еще одним существенным недостатком — не может быть проверена коллегами, которые также вынуждены оценивать ее точность лишь на основе собственного «чутья». Иными словами, все сильнее ощущается необходимость создания более строгой формализованной процедуры исследования массового археологического материала.

Здесь следует учитывать, что если исходить из традиционного противопоставления гуманитарных и точных наук, то археология как историческая дисциплина всегда рассматривалась как наука сугубо гуманитарная. Формализация же археологического исследования требует от ученого достаточно широкого обращения к математике, в частности к методам математической статистики, а также пристального внимания к проблеме строгости языка археологической науки.

Между тем не секрет, что наше гуманитарное образование, как правило, не дает специалистам даже начальных навыков работы в этом ключе. Поэтому подобное изменение самих принципов исследования требует от археологов и значительной психологической перестройки, и приобретения совершенно новых знаний. Вероятно, в этом одна из причин того, что отношение к вопросу о необходимости создания качественно новой исследовательской процедуры у разных археологов далеко не однозначное. Многие из них — даже очень крупные специалисты — остаются пока сторонниками «традиционных» способов исследования и вообще не видят нужды в поисках каких-то новых методов. Во многом-нет единомыслия и среди самих сторонников формализации археологии, между ними ведутся довольно острые дискуссии по различным конкретным проблемам. Однако такая картина вполне закономерна для любой науки, переживающей в своем развитии качественный скачок.

Предлагаемая читателям книга В. Б. Ковалевской — по сути, первая в нашей научно-популярной литературе по археологии, где столь большое внимание уделено не описанию эффектных находок или «романтике поиска древностей», а именно процедуре археологического исследования. Тем самым она заполняет существенный пробел, знакомя с той стороной археологии, которая не видна зрителю, ожидающему на краю раскопа момента находки «сокровищ», — с самими задачами и методами археологии как исторической дисциплины. Автор знакомит читателей со способами сравнения образцов такого наиболее массового археологического материала, как керамика, с содержанием понятия «тип» в археологии, входит в суть споров о том, какая историческая реальность стоит за «археологической культурой»— совокупностью более или менее единообразных комплексов, а также с целым рядом других проблем, решаемых исследователем в ходе систематизации и осмысления массы найденных при раскопках материалов.

Вполне закономерно, что эта книга, адресованная широкому кругу любителей истории, появляется именно тогда, когда исследовательская процедура в археологии приобретает желательную строгость. Пока эта наука оставалась чисто «интуитивной», изложить ее основные принципы было бы затруднительно, даже обращаясь к специалисту, а не то что в научно-популярной форме. Не случайно и то, что написала эту книгу именно В. Б. Ковалевская — один из зачинателей применения математических методов в нашей отечественной археологии, широко использующая их в собственных исследованиях.

Разделы книги, посвященные названным проблемам, не слишком легки для восприятия. Вряд ли, однако, это можно считать ее недостатком. Обычно физики или представители иных естественных дисциплин в своих научно-популярных работах не боятся освещать достаточно сложные вопросы в форме, требующей от читателя определенной подготовки. Они справедливо полагают, что истинный любитель, заинтересовавшись проблемой и почувствовав недостаточность своих знаний, постарается их пополнить, чтобы разобраться в вопросе. Популярные же книги по истории чаще всего пишутся в каком-то нарочито облегченном стиле, история в них зачастую сводится к изложению более или менее занимательных событий. Это, как представляется, дискредитирует саму науку и одновременно свидетельствует о неуважении к читателю, о недоверии к его интеллекту. Между тем для широкого читателя увлекательность науки истории станет очевидной лишь тогда, когда он постигнет закономерности исторического процесса и принципы исторического исследования.