Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

К 1270 г. как на севере, так и на юге королевства мы видим одну и ту же картину: монархия пользуется уважением. За исключением герцога Аквитанского, короля Англии, отдаленного вассала, который продолжает хранить злобу побежденного, крупных феодалов уже нечего бояться. Собственный домен Капетингов простирается от бальяжа Артуа до Каркассонского сенешальства; подчинение земель, присоединенных с 1202 г., закончено, если не считать пестроты, которая оставалась еще даже во времена абсолютной монархии.

Эта быстрая ассимиляция является самым ярким свидетельством достигнутых в XIII в. успехов королевского могущества и методов управления Капетингов. На этом мы должны остановиться. Порядок, которого мы придерживались в нашем изложении, уже дал нам повод говорить о капетингской администрации на альбигойском юге; наши замечания о ней были по необходимости связаны с тем, что мы говорили о политике, которой придерживались люди короля, и о крупных реформах, вызванных ревизиями. К этому мы уже не будем возвращаться. Нам достаточно будет теперь взять какой-нибудь характерный тип области, отторгнутой от иностранного владычества, в которой успех был также труден, хотя и по совсем другим причинам, как и на юге, именно Нормандию. Она является в то же самое время хорошим примером прямого воздействия, произведенного, самими королями и их ближайшим окружением: этот пример прольет свет на всю политику Филиппа-Августа, Людовика. VIII и Людовика Святого. Замечательные работы Léopolda Delislen , в особенности его Cartulaire normand , его Recueil des Jugement de VEchiquier , его издание Querimoniae Normannorum 1247 г., дают возможность сделать хотя бы краткий очерк [897] Мы даем здесь изложение нашей статьи в DXIX. .

Королям приходилось прежде всего обеспечить свое завоевание от обратного наступления и не допустить возможного союза между баронами и городами Нормандии и английским королем. Ввиду этого было установлено наблюдение над стратегическими пунктами, а охрана крепостей была поручена надежным людям. Только церковь одна могла сохранить свои владения по ту сторону Ламанша. Знати и городам было запрещено оставаться в сношениях с Англией без особого разрешения. Нормандцы, перебравшиеся в Англию во время завоевания, получили уведомление, что они должны вернуться и предстать перед судом короля Филиппа до рождества 1204 г.; те, которые явились по прошествии этого срока, лишались своего имущества, так же как и те, кто выехал в Англию или был заподозрен в сношениях с неприятелем. Эти предписания исполнялись с большой строгостью, умеряемой только несколькими приговорами Палаты шахматной доски и решениями Людовика Святого, имевшими целью исправить допущенные ошибки. Что касается английских сеньоров, то их владения в Нормандии были конфискованы; тех, кому удалось сначала удержать свои оммаж обоим королям одновременно, Людовик Святой заставил сделать выбор между тем или другим.

Благодаря этим конфискациям Филипп-Август мог обогатить герцогский домен и водворить в, Нормандии новые фамилии, чувства преданности которых были ему известны: чиновники, рыцари, простые королевские сержанты получили таким образом земли и пустили корни в Нормандии.

С другой стороны, король поставил себе целью управлять Нормандией и эксплуатировать ее так, как это делали «короли Генрих и Ричард» (он никогда не говорил об Иоанне, который считался узурпатором, и притом оставил по себе недобрую память). Его чиновники произвели обследование для того, «чтобы поступать с этой страной так же, как с ней поступали прежде». В 1207 г. руанские каноники, давая отчет о посещении их советниками короля, писали: «Они явились от имени короля и сказали нам, что хотят сделать полный обзор прав и вольностей церквей Нормандии, так же как и других, и просили нас не требовать ничего такого, чего у нас не было во времена короля Генриха, короля Ричарда и сеньора короля Франции».

Единственной важной переменой в администрации явилось уничтожение должности сенешала Нормандии и присылка «главных бальи», « baillivi capitales », которые стали настоящими наместниками короля, избираемыми из самых значительных особ курии. Палата шахматной доски (герцогская курия) с ее судебными и финансовыми функциями была сохранена. Она продолжала судить, и к ней являлись бальи Нормандии отдавать свой отчет. Люди короля не только не унизили этой провинциальной курии, но являлись сюда брать уроки права и администрации. Однако они в то же время и наблюдали за ней. Самые известные из королевских советников первой трети этого века, такие как Санлисский епископ Герен и шамбриэ Варфоломей де Руа, усердно посещали заседания этой палаты. К тому же курия Франции, Curia gallicana , некоторыми вопросами ведала сама непосредственно и стала для Нормандии верховной курией, так же как и для других областей, подвластных королю.