Бронислав Бачко - Как выйти из террора? Термидор и революция

Поскольку восстановление свободы, доверия и правосудия было преимущественно политической проблемой, решение ее лежало также в политической сфере. Помимо этого, и экономические проблемы ожидали, прежде всего и преимущественно, политических решений: необходимо было, чтобы Республика вновь завоевала доверие и поддержку всех тех, кто занимался торговлей и производством. При Терроре их слишком часто считали подозрительными в силу того единственного факта, что они были богаты. Таким образом, будущее рассматривалось исключительно в ракурсе продолжения и усиления мер, принятых после 9 термидора. В этом смысле доклад Ленде — это «термидорианский» текст; в нем 9 термидора рассматривается как переломный момент, как точка в истории II года (и соответственно Революции), за которую уже нет возврата. Ленде не только внес свой вклад в разработку этих мер; в своем докладе он затрагивает практически все вопросы, по которым в Конвенте и его Комитетах начиная с 9 термидора возникали разногласия. Он делает это, словно побившись об заклад: удастся ли ему представить крайне изменчивую и нерешительную политику Конвента на протяжении пяти последних декад как реализацию логичного и последовательного политического проекта. Новые меры, о которых он объявляет в своем докладе, лежат в том же русле демонтажа Террора во всех областях жизни общества и тем самым ведут к ее либерализации: облегчение процедуры получения свидетельства о благонадежности; исключение произвола в этой области — муниципалитетам и комитетам секций должно быть предписано сообщать о причинах отказа и организовать процедуру апелляции; рассмотрение в кратчайшие сроки всех жалоб относительно незаконных арестов и, при возможности, немедленное освобождение невиновных; поощрение торговли, особенно экспорта; и, наконец, ряд мер, касающихся народного образования, к которым мы еще вернемся.

Не скрывая трудностей, которые повлечет за собой такое еще неизведанное дело, как выход из Террора, Ленде постарался успокоить аудиторию. Успех придет, если Республика не попадет под влияние экстремистов и тем самым избегнет наибольшей опасности, которая только и может скомпрометировать выход из Террора. Прежде всего, необходимо избежать реванша. Нет сомнений, существовали «ошибки, просчеты, злоупотребления властью, акты произвола», однако не являются ли они «бедами, неотделимыми от великой революции»? К тому же их не следует смешивать с преступлениями. Так, необходимо заверить членов распущенных революционных комитетов и чиновников, которые вернутся на свои места, что, даже если они и совершили в порыве искреннего патриотизма ряд ошибок, Нация защитит их от любой попытки мести: «Они отстаивали священное дело свободы, и во времена бурь использовали ту огромную власть, которую вручила им необходимость. Нация не желает, чтобы те, кто метал молнии в ее врагов, сами же оказались поражены и уничтожены ими». Напротив, те, кто совершил преступления, должны быть жесточайшим образом наказаны, как того требуют закон и справедливость. В равной мере Ленде обличает экстремизм тех, кто «присоединился к революции лишь ради злодеяний, которые мог совершить», этих «чудовищ [...], присвоивших себе высокое звание и репутацию патриотов». Теперь же, когда они наконец разоблачены, эти люди стараются представить себя в качестве «преследуемых патриотов», взбудоражить народные общества, возбудить страсти и подозрения. В страхе перед справедливой карой они стремятся изобразить ее как угрозу для всех патриотов. Ленде намекает на опасения, существовавшие в народных обществах и среди политических кадров Террора. Его позиция по этому вопросу довольно жесткая: «Если речь идет о преступлениях, если речь идет о злодеяниях, требующих должного искупления, вы не заставите суды замолчать... Не следует ли тем гражданам, которые разделяют тревоги виновных, размежеваться с ними? Не отступиться ли им от этих преступных лжецов? Франция скоро увидит, как преступление и ложь окажутся в изоляции, как они будут молить о поддержке и не найдут ее». Нация сумеет «использовать свое могущество, чтобы обуздать и сдержать» всех тех, кто силится породить в стране новые беды.

Особенно важно было предотвратить возрождение старых факций и создание новых. Для этого необходимо похоронить прошлое, болезненные воспоминания, давние междоусобицы: «Заставим же наших сограждан забыть все беды, неотделимые от великой революции; скажем им, что прошлое более не с нами, оно принадлежит потомкам». Выход из Террора ни в коем случае не должен вылиться в сведение счетов, в поиски виновных; намек на недавнее обвинение Лекуантра против членов старых Комитетов весьма прозрачен.