Александр Борисов - Три века российской полиции

К этому времени конкуренты освоили более тонкие приемы борьбы. Так, в январе 1693 г. Шергин писал Панкратьеву, что задержка в Вологде направляемых на нужды производства денег была обычным делом: «Вымышляют промыслу помешку <���…> и весь промысл от тебя мало не оттеснили. И сколько в крамолах убытку и огласки напрасно тебе учинили, то самому тебе ведомо. И в те лета сами обогатились, всякие запасы и товары на дощаниках возили». Приказчик писал также, что теперь самое время покупать дрова, однако деньги вновь не пришли, а долгов накопилось более тысячи рублей и одолжить не у кого. Чуть позже он сообщил, что без всяких оснований был арестован «трубной работник» (а в солеваренном деле он был весьма важен). После допросов и пыток вина работника не была доказана, «а убыток стал немалый».

Задержаниям и допросам подверглись почти все работники промысла. (Поэтому много денег уходило на взятки: «Истинно, государь, подносами вышол из силы <���…> и в промыслу за работу не знаю, чем платить».) Из-за страха подвергнуться насилию многие работники боялись выезжать на Благовещенскую ярмарку, а кое-кто и вовсе собирался перебраться в другие места. Подобного рода притеснения продолжались и позже. В начале 1697 г. Шергин извещал хозяина, что посланный «к нам подьячий Петр Иванов, сын Матвиева, с городовым старостою, и с целовальники, и с понятыми <���…> розгонили дрововозов. А по волостям приставы посланы заказать, чтоб нихто на дощаники не наймывался». Весной того же года следующее письмо: «Нихто с хлебом и харчом к нам приехать не смеют, боятца…», и работы, по сути, были остановлены.

Но — вероятно, благодаря заступничеству влиятельных сил по ходатайству Панкратьева — дело купца все же выжило. Шергин отмечает это в письме своему хозяину от 17 мая 1702 г.: «Сереговской ваш соляной промысл за Божиею помощию сохранен», однако далее он вновь сообщает о тех же самых проблемах: нехватка средств, необходимость «благодарить» местных чиновников, пристрастное отношение управляющих к производству, поддержка (надо полагать, не бескорыстная) конкурентов и т. п.

Не лучше была обстановка и в других местах. Краевед, историк и литератор Д. Н. Смирнов в сочинении: «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII–XVIII веков» сообщает о разбойнике и вымогателе Матвее Барме, который в середине XVII в. со своей «ватагою» останавливал проходившие по Волге купеческие суда и брал с них «налог».

Царская грамота Белозерскому воеводе Чихачеву с подтверждением о взятии мер осторожности против разбойничествующих казаков; 1614, ноябрь

От Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея Русии на Белоозеро, воеводе нашему Петру Ивановичу Чихачову да Шестану Копнину. Писано от нас к вам наперед сего многожды, что посланы от нас казаков уговаривать Суздалской Архиепискуп Герасим да боярин наш и воевода князь Борис Михайлович Лыков с товарищи, а которые атаманы и казаки a их уговору не послушают и от воровства не отстанут, а учнут приезжати на Белоозеро и в Белозерской уезд, и вам велено заказ крепкой учинити, чтобы тех атаманов и казаков розбойников и грабелщиков к себе никакие люди не пускали и ничего у них не покупали и им ничего не продавали, а приводили их к вам: и вы о том к нам <���…> что у вас делается не писывали; а нам ведомо подлинно учинилось, что воры приезжают на Белоозеро на посад и в Белозерской уезд надруг и на посаде и в уезде всякую воровскую рухлядь продают и сами зелье и свинец и всякой товар покупают и к ворам возят. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б на Белоозере жили с великим береженьем и на посаде, и в слободах, и в уезде велели заказ крепкой учинить, и биричем велели кликать не по один день, чтобы на Белозере на посаде, и в слободах, и в Белозерском уезде воры розбойники ни к кому не приезжали и никто б у них ничего не покупал и им ничего не продавал; а <���…> они б тех воров имали и приводили к вам. А которых розбойников и грабителей к вам приведут, и вы б тех воров и розбойников ро- спрашивали и сажали в тюрьму до нашего указу; а будет кто дойдет до пытки, и вы б тех пытать велели. А которые атаманы и казаки приедут на Белоозеро с нашими грамотами или с проезжими памятьми, и всякие б люди тех атаманов и казаков объявляли вам, а вы б велели имяна их и сколько кому для какого дела на Белоозере побыть велели записывати в книги; а у которых атаманов и казаков наших грамот и проезжих памятей не будет, и вы б тех <���…> велели приводити к себе и сажали в тюрьму до нашего указу, да о том к нам писали, и мы о том велим указ учинить. А будет воры атаманы и казаки в Белозерском уезде учнут воровать, нашу землю пустошить и крестьян побивать, и вы б на тех воров, собрав ратных и охочих всяких людей <���…> велели над ними промышлять всяким ратным обычаем, сколко милосердый Бог помочи подает, чтобы однолично вором розбойником и грабителем нашия земли разорять и крестьян побивать не дать; а где воров розбойников почают в собранье или приходу к Белоозеру, и вы б в уезде в крепких местах велели засеки засечь и <���…> всяких людей на засеках поставить, и над теми воры велели нашим делом промышлять, сколько Бог помочи подаст. А однолично б есте на Белоозере на посаде и в Белозерском уезде заказ крепкой учинили, чтобы всякие люди воров розбойников и грабителей меж себя сыскивали и имая приводили к вам: а будет воры учнут к кому приезжати надруг или тайно, или ведая кто про то не скажет, или кто что вором учнет продаватъ, или что у них покупать, а после про то сыщется, и тому от нас быть в великой опале и в смертной казни. А что у вас, против сей нашей грамоты, учнет драться, и вы б о том к нам писали почасту, чтобы нам было ведомо.